"Рини Эйкомб. Исцеление " - читать интересную книгу автора

напряжения. Она подняла лицо - как оказалось, в ту самую секунду, когда
Мигель начал опускать свое.
При виде выражения его глаз у Элис перехватило дыхание. В темных
зрачках дышало желание - неприкрытое, горячее и плохо сдерживаемое.
- Давай уйдем отсюда, - шепнул он таким голосом, будто галстук чересчур
сильно стягивал ему шею. Впрочем, при этом в его тоне сквозили командные
нотки, но они странным образом оказали на Элис дополнительное будоражащее
воздействие.
- Хорошо, - негромко ответила она.
В ту же минуту Кальсада повел Элис обратно к столику, где оставалась ее
сумочка. Там он быстро расплатился, после чего они без дальнейших задержек
повернули к выходу.
На улице было тепло, но Элис все равно задрожала словно в лихорадке.
Так продолжалось до тех пор, пока Мигель не открыл дверцу машины. Они
уселись, и "ламборджини" двинулся по темным улицам. Оба молчали, пока не
добрались до места. Тот факт, что Элис не стала возражать против этой
поездки, сказал Мигелю все, о чем он желал знать.
Мигель сразу направил "ламборджини" в подземный гараж. Выключив
двигатель, он не стал поворачиваться к Элис, чему она была несказанно рада,
так как сейчас у нее недостало бы мужества посмотреть ему в глаза.
Неожиданно Элис сообразила, что оказалась в совершенно новой для себя
ситуации. Не то чтобы ей прежде не приходилось встречаться с парнями, но
подобные моменты, размышляла она, наверняка требуют от партнерши проявления
некоторых артистических навыков, иначе общение с мужчиной будет выглядеть
чересчур прямолинейным.
Хотя, с другой стороны, как прикажете держаться, когда оба прекрасно
осведомлены о том, что должно произойти? - подумала Элис. Чудесные мгновения
любви, а затем грусть расставания.
Но Элис надеялась справиться с этим, ведь ей с самого начала были
известны правила игры, хотя она сама никогда не участвовала в подобных
забавах. Более того, Элис хотела играть по этим правилам, потому что у нее
не было выбора: она не могла позволить себе надеяться на иной поворот
событий.
Мигель вышел из автомобиля, открыв дверцу со своей стороны. Элис
проделала аналогичное действие - с противоположной. Так они и пошли -
вместе, но в то же время раздельно - к лифту. Наверх поднимались, ни единым
словом не упоминая о том, что вот-вот должно было произойти.
Что касается Элис, то она боялась проронить хоть звук из опасения, что
дрожью голоса выдаст свою нервозность. Однако непонятное молчание Мигеля
беспокоило ее. Разве столь опытный в подобных делах человек не знает, как
важно поддерживать в такие минуты непринужденную атмосферу?
Тем не менее он молчал, хмуро разглядывая носки собственных туфель, как
будто ему не давало покоя какое-то соображение, но он не решался высказать
его вслух.
Уж не передумал ли он? - вдруг пронеслось в голове Элис. Не явилось ли
ее добровольное согласие вернуться сюда своеобразным уничтожающим фактором
для самой сути затеянной Мигелем игры?
Лифт замер и открылся. Никто из них не шелохнулся. Потом он поднял
голову и посмотрел ей прямо в глаза.
- Игры кончились, Элис, - серьезно произнес он.