"Тахави Ахтанов. Избранное, том 2 " - читать интересную книгу автора

С женщинами, которые составляли тогда главную рабочую силу, Жаппасбай и
совсем не церемонился.
- Давай, давай, марш! - рявкал он, сразу пресекая все мольбы, вопли и
плач по оставленным без присмотра малым детям.
По необъяснимой причине Жаппасбай был добр к Жанель и ни разу не
мобилизовывал ее на далекие работы.
- У тебя ведь маленький ребенок. Тебе нельзя далеко уезжать, - говорил
он ей.
Но ведь у других тоже были маленькие дети.
Теперь Жанель смотрела с недоумением на столь важного и незваного
гостя, пришедшего в такой поздний час.
- Ну как, Жанель, жива-здорова? - спросил Жаппасбай, бесцеремонно
проходя в глубь комнаты.
- Слава богу, - привычно ответила она.
Последовало неловкое молчание, которое, казалось, слегка смутило
Жаппасбая. Впрочем, он тут же оправился и сказал с легким смешком:
- Ты что же не приглашаешь гостя на почетное место?
- Проходите, проходите...
- Ну вот, это уже другое дело.
Он снял шубу, стащил валенки, остался в стеганой душегрейке, деловито
протопал на почетное место и расселся совершенно по-хозяйски.
- Вот захотелось вдруг у тебя чайку попить, - сказал Жаппасбай и
улыбнулся Жанель.
Жанель выгребла из печки горячие угли, чтобы разогреть чай. Сердце ее
колотилось, от смущения она ничего не соображала. Что значит этот приход
ночью к одинокой женщине? Но не выгонять же его из дому? Где это видано,
чтобы гостя выгонять? Она пыталась подготовить фразу, выражающую вежливое
недоумение, что-нибудь вроде "ваш неожиданный приход в дом, где нет
мужчины..", но не смогла сказать ничего, а только краснела все больше и
роняла кизячные угольки.
Жаппасбай по-своему истолковал растерянность молодой женщины и,
самодовольно хмыкнув, приподнял голову с подушек, на которых так удобно
разлегся:
- Не волнуйся, дорогая, не смущайся. Жаппасбай не какой-нибудь скряга,
чтобы прийти с пустыми руками.
Он встал и вытащил из кармана шубы тяжелый сверток:
- Вот тебе баранья ножка и крестец в придачу. Нарежь хорошенько.
Жанель, двигаясь как во сне, приготовила чай, расстелила дастархан.
Жаппасбай вновь разлегся и хитровато подмигнул ей:
- Принеси-ка стаканчики.
Жестом фокусника он извлек откуда-то поллитровку, посмотрел ее на свет,
вожделенно улыбнулся, сглотнул слюну и сказал веско, точно вбивая кол:
- Эта штука теперь подороже, чем птичье молоко.
Наполнив один стакан до краев, а второй наполовину, он чокнулся первым
стаканом с бутылкой, а второй торжественно, как бесценный дар, преподнес
Жанель:
- Ну, давай! Будем здоровы! За победу!
- Извините, но я не пью, - пробормотала Жанель.
- Как так? - искренне удивился Жаппасбай. - Сейчас не пьет только тот,
кому не наливают. Не ломайся, милая, война все спишет.