"Тахави Ахтанов. Избранное, том 1 " - читать интересную книгу автора

проверить...
А командир отделения куда глядел? Командир отделения отвечает за своих
бойцов. Вся беда в Добрушине. Если бы можно было на него положиться...
Задохнувшись, Ержан некоторое время глядел на Добрушина. Потом с новой
яростью набросился на него:
- А ты что делал? Чем был занят, что за десятью бойцами не мог
уследить? Почему до сих пор не докладывал?
- Да я давно заметил. Только думал, что он, может, в другой вагон
попал. Поэтому до времени и не беспокоил вас, товарищ лейтенант.
Добрушин словно не замечал гнева своего командира. Держался почтительно
и по форме, но глаза его смотрели куда-то мимо Ержана, и он не столько
слушал лейтенанта, сколько был занят собственными соображениями. Парень себе
на уме, верткий и какой-то неверный. Ержан его недолюбливал. Конечно, как
командир, он требовал безоговорочного подчинения, и Добрушин выполнял его
приказы. Но было в их отношениях что-то неискреннее и неуважительное, чего
Ержан не мог сломить. Ержан был уверен, что Добрушин и в грош его но ставит.
Обычное: "Есть, товарищ лейтенант!" - в устах Добрушина звучало, как "Ладно
уж тебе, не разоряйся попусту!"
Сейчас он всем видом своим говорил: "Кричи, кричи, а что толку? Криком
дела не поправишь. Отвечать-то придется тебе".
- Я отдам тебя под суд! - пригрозил Ержан.
- Что ж, товарищ лейтенант, есть у вас такие права. Отдавайте.
Ержан почувствовал, что хватил через край. Он молча повернулся и отошел
в сторону. Опять Добрушин одержал верх. Но что сейчас об этом думать!
Придется отвечать за Шожебаева - вот о чем нужно думать. Ержану было
скверно, так скверно, словно он хлебнул отравы. Что предпринять?
Шожебаеву было лет под сорок, и, кажется, он малограмотный. До армии
работал чабаном. Военная премудрость давалась ему с великим трудом. Черт его
знает, почему он отстал от эшелона! На вид степенный, скромный, но, как
говорится, в тихом омуте черти водятся. Пойди разберись, что у него в душе.
- Как нам грузиться, гляжу: Балкия потянула его за собой, - сказал
Картбай из глубины вагона. - Никак они не могли расстаться, голуби.
Замешкался он с ней, вот и отстал.
В самом деле! Теперь Ержан вспомнил: незадолго до отправления Кожек,
переваливаясь с ноги на ногу, подошел к жене Какибая, плачущей на плече
мужа, и стал утешать ее своим умильным голосом: "Не плачь, сноха, утешься.
Чем слезы лить, думай лучше о том дне, когда он вернется здоровый и
невредимый". И в это время из толпы выбежала крупная, намного выше Кожека,
широколицая смуглая женщина и бросилась к нему с воплем: "Вот ты где,
батюшка мой!" - "Это ты, Балкияш! Ойпырмай! Наконец-то добралась", - так и
встрепенулся Кожек, погладил жену по плечу и схватил ее за руки. Он топтался
на месте, не зная, что делать дальше, лицо его сияло от счастья. И вдруг
слезы хлынули из его глаз.
Жена сказала строгим голосом: "Ойбай-ау, где же это видано? Сначала
поздоровайся!"
Рядом с ней стоял какой-то человек с редкой острой бородкой, в широком
тымаке. Ержан отвернулся и отошел. Видно, в это именно время расстроенная
супруга и потащила мужа за собой.
Обстоятельства прояснились, но от этого не стало легче. Черная ночь.
Голоса в вагоне замолкли. Только Ержану не спится. Великолепие степной ночи