"Азиза Ахмедова. Гаранфил" - читать интересную книгу автора

поплелся дальше, пятнышко света запрыгало по стенам, нащупывая номера домов.
Через несколько минут за темным окном вскрикнула, заплакала мать
Эльдара. И во двор к ним потянулись соседи, кто с чуреком, кто с парой
теплых джорабок, кто с горсткой чая, а кто просто с добрым словом надежды.
Так улица провожала каждого, кто уходил на войну.
И все, что час назад казалось важным - свадьба красавицы Гаранфил, муки
ревности, ночной разговор под старым тополем, забота о хлебе насущном, -
померкло, стало до обидного маленьким перед кусочком бумаги, на который с
ужасом и болью смотрели женщины.
Если бы месяца два назад кто-нибудь сказал бы Магерраму, что скоро
войдет в его холостяцкий дом молодая жена, да не какая-нибудь засидевшаяся в
невестах, а семнадцатилетняя девушка удивительной красоты, - он бы только
посмеялся.
Но вот свершилось...
Правда, по справедливости сказать, не без хлопотливого участия тетушки
Гюллибеим свершилось.
Прослышав о желании Магеррама обзавестись семьей, тетушка Гюллибеим она
приходилась ему дальней родственницей - прямо покой потеряла в поисках
достойной невесты. Утром попьет чаю, накинет шелковый платок на голову и
пойдет по знакомым, по соседним дворам, оценивающе вглядываясь во встречных
девушек. Случалось, какая-нибудь и приглянется - и красива, и скромна, и
домовита... Гюллибеим тут же исподволь вызнавала: из какой семьи? Уважаемые
ли люди? Крепкого ли здоровья? Шутка сказать - невеста для Магеррама! Время
такое - невест много, считай, одни невесты да старики остались в Баку, а
Магеррам один. Достойных, на ее взгляд, девушек она показывала Магерраму.
Чего только не придумывала - то на улице рядом с девушкой задержится, а он
чтоб в это время мимо проехал... То адрес даст, чтоб будто по ошибке на
работу к девушке заглянул. Или договорится с Магеррамом рядом с институтом
встретиться. Хлынет толпа студенток (ребята почти все на войне), Гюллибеим
дернет его за рукав: "Смотри, вон та, в платочке, чем плоха? Косы какие! А
походка..."
Заметив выражение скуки на лице Магеррама, Гюллибеим вспыхивала,
ворчала: "Скажите пожалуйста! И эта ему не нравится. Ну, ничего, ничего. Не
из тех Гюллибеим, что дело до конца не доводят. Есть у меня еще одна..." А
про себя думала: "Правильно говорят: паршивая телка всегда норовит у истока
родника напиться. Посмотрим, как ты отблагодаришь меня..."
Гаранфил она увидела-случайно, почти потеряв надежду угодить Магерраму.
Был теплый весенний день, девушки тесной стайкой шли из школы, о чем-то
громко переговариваясь, жестикулируя. Только одна - стройная, как кипарис, -
шествовала степенно, чуть отступя от подруг, щуря на солнце лучистые,
миндалевидные глаза. Оборачивались прохожие, провожая ее улыбкой, невольно
расступались встречные, словно самой Красоте освобождая дорогу. "Ну,
женишок, хочу посмотреть, как ты разинешь свой толстогубый рот перед этой
розой. Неужели просватана уже?"
И Гюллибеим с удвоенной энергией кинулась "на разведку". В тот же день,
выследив, в какой дом вернулась из школы красавица, Гюллибеим покрутилась на
маленькой пыльной улочке, высмотрела на углу керосиновую лавку, спросила,
когда привезут керосин и где найти хоть кусочек мыла... Слово за слово с
одноглазым, седоголовым продавцом - в ожидании товара он и сам рад
поговорить - и все, что надо, узнала Гюллибеим. Оказывается, девятый класс