"Михаил Ахманов. Куба, любовь моя ("Забойщик" #2) " - читать интересную книгу автора

от своей отказался - широкие поля закрывали обзор.
Мы спустились в бар по скрипучей деревянной лестнице. У стойки капитан
Арруба любезничал с черноглазкой - оба улыбались и стрекотали, как пара
влюбленных сверчков. Завидев нас, капитан сделался серьезным, оглядел мое
ружье, кивнул одобрительно и зашагал вслед за мной на улицу. Мы вышли на
солнцепек, и взгляд Аррубы обратился к горному хребту.
- Там есть другой поселений, - многозначительно произнес он. - За
Каримба - Дос-Пинтос, Сан-Опонча, Трабахо-Нинья, Лос-Никитос...
- Лос-Никитос?.. - повторила Анна и затараторила на испанском. Выслушав
ответ, объяснила: - Он говорит, что Лос-Никитос назван в честь Никиты
Сергеевича. Разве у нас был такой президент?
- Не президент, а генеральный секретарь, - сказал я. - Так что с этим
Никитосом, капитан? Ракетные шахты остались или что-то в таком роде?
- Шахты нет, - покачал головой Арруба. - Я хотеть сказать: Лос-Никитос,
Лас-Торнадос и дальше Сан-Кристобаль-дель-Апакундо. Там...
На площадь выехал джип с полковником, и Арруба мгновенно увял, не успев
выдать мне какую-то государственную тайну.
Из "Паэльи" вышел дон Луис с огромным рюкзаком за плечами и с киркой в
руках. В рюкзаке громыхало что-то железное, а поверх него лежали свернутый
плащ и ломик. Добавить сюда мушкет и шпагу, и наш археолог был бы вылитый
конкистадор эпохи Карла I.
Мы расселись - Барьега рядом с полковником, мы с Анной - на заднем
сиденье. Взревел двигатель, и джип, поднимая тучи пыли, резво выкатился с
площади. Было девять двадцать утра, и солнце пекло уже так, что плавились
мозги. Но я, как все Забойщики, не слишком чувствителен к жаре и холоду -
могу по углям босиком прогуляться или по арктическому снегу. Мы в некотором
роде мутанты и отличаемся от нормальных людей. Сознавать это не очень
весело, но что поделаешь... Для упыря нормальный человек всего лишь пища, а
нас они боятся - и недаром, судари мои!
Покинув городок, мы выехали на дорогу и запрыгали по ней из ямы в
колдобину. Анна прижалась ко мне, зашептала в ухо:
- Росита говорит...
- Стоп, - промолвил я. - Кто такая Росита?
- Как кто? Она тебе яичницу и кофе подавала!
- А, черноглазка! Так о чем вы с ней толковали?
- О танцах. Она говорит, что вечером на площади гулянье - не карнавал,
но вроде того. Петарды пускают, из ружей палят, пьют, танцуют...
- Тоже хочешь пострелять и выпить? - спросил я.
- Хочу потанцевать!
- Так за чем дело стало?
- Юбка длинная нужна. Как у Роситы. В горошек или в мелкий цветочек.
- Купим. Хоть в крупный, - пообещал я.
Джип, взревывая, перебрался через мелкий ручей, проехал метров двести в
гору и остановился. Скалы нависали над нами, словно башни готического
собора. Небо было глубоким и синим, солнечный блеск слепил глаза. Я на
мгновение сосредоточился, пытаясь уловить ауру вампиров, но не обнаружил
ровным счетом ничего. Пахло зеленью и нагретыми солнцем камнями, а от нашего
джипа несло бензином.
- Дальше - крутой подъем, - сообщил дон Луис, выбираясь из машины. -
Придется потрудиться, молодые люди. Дороги здесь нет.