"Михаил Ахманов. Путь на Юг" - читать интересную книгу автора

Акулам, мысленно перевел Одинцов. Хотя эти саху не совсем акулы,
поменьше и плавают стаями.
- Не болтай, глупец, - строго прервал Чоса целитель. Он поднялся
и отступил к стене. Одинцов, глаза которого привыкли к полумраку, увидел,
что лежит в каморке метров пять площадью, и что его топчан находится
против занавешенного темной тканью узкого проема. Арток чуть отодвинул
занавес, прислушался - до Одинцова долетели храп и сонное бормотанье.
Под мерное покачивание судна там спали люди; видимо, час был поздний.
- Ты начал лечить, ратник, я закончу, - усмехнулся Арток и
повелительно кивнул Чосу в сторону проема. - Сходи-ка за этой девчонкой...
как ее?.. Зия?..
Скуластый хихикнул и беззвучно исчез, прихватив миску и чашу.
Целитель покопался у пояса, вытащил крохотную бутылочку, заигравшую
стеклянным блеском, и сунул ее под матрас, рядом с левой рукой
Одинцова.
- Выпьешь... потом, - он протяжно зевнул, прикрывая рот
ладонью. - Выпьешь, чтобы спать крепко и видеть сладкие сны. Кости у
тебя не сломаны, и духу жизни нет препятствий ни в груди, ни в животе.
Но запомни, Рахи... запомни, Аррах бар Ригон, носитель тайны, наследник
славного рода... если ты еще раз свяжешься с Ратом, я сам прикажу
швырнуть тебя в море.
Задув светильник, он тихо, как тень, выскользнул из каморки.
Одинцов нахмурился. Тайна? Какая еще тайна? Только этого ему не хватало!
Может, дело в том, его появление здесь столь же таинственно и непостижимо
для окружающих, как для него самого? Нет, целитель имел в виду другое.
Откуда-то он знал, был уверен, что тайна связана не с Георгием Одинцовым,
а с Рахи, с этим Аррахом бар Ригоном. Поразительно! Похоже, что Одинцова
тут никто не заметил. Есть Рахи, и этого вполне достаточно.
Силы вернулись к нему - силы, но не ясность памяти. Сознание
было по-прежнему затуманено, и временами происходящее казалось то
ли сном, то ли театральным действом, в которое он попал не по своей
воле. Если не считать этой продолжавшейся амнезии и странного ощущения
раздвоенности, все остальное было в порядке. Чуть саднило ребра, слева,
куда пришелся башмак Рата, да на правой скуле он нащупал кровоточившую
ссадину, покрытую слоем пахучей мази. Мелочь, ерунда! Глубоко вздохнув,
Одинцов сел, спустил ноги с топчана, провел ладонью по обнаженной груди,
животу, короткой набедренной повязке. Знакомое тело... сильное, мощное...
чего-то, однако, не хватает... Он ощупал бедро, плечо, колено, которое
собирали из осколков, дотянулся до спины. Ни рубцов, ни шрамов! Под
пальцами гладкая кожа, упругая, как у юноши...
Одинцов снова вздохнул, заставив себя успокоиться. Не стоит
торопить события; два-три дня или неделя, и он все вспомнит, как после
той контузии. Разум и память снова станут ясными; они, в отличие от
тела, способны восстановиться полностью. А с телом непорядок... Хотя
как считать: он ведь дрался с Ратом, а в сердце не кололо, будто нет
иам никакого осколка. И теперь не колет...
Занавес у входа дрогнул, послышался шорох, и рука Одинцова
непроизвольно метнулась к изголовью. Он знал, что ищет там, в углу,
под досками топчана - и почти не удивился, когда пальцы легли на
рукоять клинка.