"Михаил Ахманов. Заклинатель джиннов " - читать интересную книгу автора

пор Потрошитель трудился лишь в моем персональном сексоте, при отключенной
Сети. Вчерашний визит на истфак был первой вылазкой Джека во внешнюю
вселенную; теперь он раздвоился и существовал в виде эталона на моем съемном
диске и копии, обитавшей в машине Бянуса. Вот за этой копией и полагалось
присмотреть.
Доберман, однако, молчал, и это свидетельствовало, что мой друг держит
слово. Могло ли быть иначе? Кому же верить, если не друзьям?... Тем более
что их всего-то двое.
Читать новости мне не хотелось, но почту я все же проглядел. Ничего
интересного: пара статен, новый голливудский боевик класса "мочиловка" и
реклама - призыв носить прокладки "Олвейс" с крылышками и рвать пуп на
тренажере "Сильвестр Сталлоне".
Прочитав последнее сообщение, я невольно ухмыльнулся. Довелось мне
как-то побывать в гостях у Симагина - не дома, куда я захаживал тысячу раз,
а в его служебном кабинете на Литейном, в Управлении налоговой полиции.
Кабинетик у него маленький и полон бумаг фискальной ориентации; они
громоздятся на стеллажах, на стульях и продавленном диване и даже на полу.
Стол тоже забит бумагами, но верхний ящик почти пустой. В нем Алик держит
свои главные сокровища: стакан и табельное оружие, пистолет-пулемет
"Кипарис" с лазерным целеуказателем и откидным прикладом. Стакан и
пистолет - в таком вот именно порядке.
А на стене у него висит изображение могучего мужчины с наклеенной
усатой физиономией, в фуражке генералиссимуса, и под ним надпись - Иосиф
Виссарионович Сталлоне. Символ нынешнего свободомыслия, что ни говори! Как и
лозунг над дверью: "Говори кратко, проси мало, уходи быстро".
Белладонна повозилась на моем плече, устраиваясь поудобнее и как бы
намекая: не пишут тебе, хозяин, но ты не горюй - я ведь с тобою! Но я и не
ждал писем. Мои корреспонденты шлют послания в начале января, поздравляя с
Новым Годом, желая счастья и всего, чего положено; а Новый Год мы встретили
недавно, и с тех пор не случилось никаких значительных событий. Само собой,
не считая обстрела Луны из лазера и моих сегодняшних переговоров с Вил
Абрамычем.
Чтобы приободриться, я просмотрел последние письма, пришедшие две-три
недели назад. Краткие поздравления от Гиты, Нэнси, Джима, Криса и Делайлы,
от коллег из Кембриджа и Саламанки, от Томаса Диша - он сообщал, что
подумывает об отставке, но я ему не верил. Старый Томас Диш был одной породы
с Вил Абрамычем и моим отцом; такие на пенсию не выходят и умирают
исключительно на рабочем месте. Дэвид Драболд, мой шеф из Саламанки, у
которого я делал диссертацию по физике, писал, что теперь он "top
professor", и это было отрадно - по моим подсчетам, ему еще не исполнилось
сорока. А вот моей подружке Гите-Бригитте было уже за тридцать; жила она в
своем Марбурге, в счастливом супружестве, и сообщала о том, что в октябре
разродилась двойней. Значит, всего у них трое, прикинул я, чувствуя острую
зависть - ведь эти детишки могли быть моими! Ну будем надеяться...
Надеяться! Как говорят, everything comes to him who waits - все приходит к
тому, кто умеет ждать. Я поднялся, и Белладонна, мягко соскочив с моего
плеча, устроилась под теплым боком Тришки. А мне пришлось залезть под стол,
чтобы добраться до коробок с долларами и выволочь их на божий свет. Весили
они немного, но в целом тянули лет на пятнадцать с конфискацией имущества и
поражением в правах. Имелся, правда, шанс, что мои хрумки-реставраторы