"Михаил Ахманов. Заклинатель джиннов " - читать интересную книгу автора

Ну разве не прелесть! Очаровательная малышка! И такая разумная и
логичная... Будь моя воля, я бы женился на Катерине исключительно ради
Олюшки, и стала бы она у меня программистом. Олюшка, разумеется, а не
Катерина; Катерина у нас секс-бухгалтер, а горбатого лишь могила исправит.
Ребенок снова вздохнул, и мне пришлось совершить вольность - прижаться своей
небритой щекой к мягкой и нежной щечке. - Ты не расстраивайся, детка! Ты
главное сообрази: хоть папу тебе выбирает мама, зато друзей ты выбираешь
сама. А папы всякие бывают... Может, попадется тебе что-то приличное, может,
нет... Так что с папами не надо торопиться. - А твой каким был? - спросила
Олюшка, и тут уж настал мой черед вздыхать.
Потом она принялась допытываться, что же я собираюсь делать с
заокеанской тайной - может, жуликов ловить вместе с дядей Аликом? В каком-то
смысле эта гипотеза отвечала истине. Я не стремился обнаружить все секретные
значки - достаточно было одного или двух, чтоб сконструировать аппарат,
производящий безошибочную экспертизу. Такой приборчик и являлся конечной
целью моего проекта; мыслилось, что будет он недорогим, компактным и
необходимым всюду, где шелестят зеленые купюры. Принцип действия этой
машинки я еще не представлял; о принципе говорить было рано, поскольку
зависел он от того, что обнаружим мы с Джеком. Но что бы мы ни нашли, в
успехе практической реализации не приходилось сомневаться. Российский ум
изобретателен и изворотлив - дай идею, а уж умельцы подкуют блоху! Мои
гаранты обещали, что на умельцев не поскупятся, и я уже прикидывал, кого бы
лучше нанять: безработных оборонщиков из "Градиента" и "Поляриса" или
обойтись своими институтскими. Все это пришлось объяснять Олюшке в доступных
выражениях, но главное ребенок ухватил: мы трудимся на дядю-богача, чтоб
стал он миллионером, торгуя нашей волшебной машинкой. Я с этой мыслью
смирился давно, однако Олюшка, склонная по младости лет к идеям социальной
справедливости, с возмущением фыркнула. Потом вздохнула, прощаясь с мечтами
о папе Сереже. Я тоже вздохнул. Хрумки платили неплохо, но на весь обещанный
гонорар я мог бы купить лишь сиденья от керимова "Мистраля". Возможно, еще и
дверцы, но на колеса и двигатель рассчитывать не приходилось.
Так, за вздохами и разговорами, мы окончили свои труды и отправились на
кухню, ужинать. В Олюшкиной сумке нашлась коробка сливы в шоколаде, и мы
занялись ею всерьез - вдвоем, ибо Белладонна, обнюхав предложенную ей
конфетку, сморщила нос и чихнула. Я налил ей молока, а нам с Олюшкой - чаю;
себе - в отцову чашку, а гостье - в мамину. Она очень хорошо смотрелась с
маминой чашкой из костяного фарфора в руках; ее личико и тонкие пальцы тоже
казались фарфоровыми, розоватыми и будто бы вылепленными искусным
скульптором. Я на мгновение представил, что вместе с нами сидит Катерина, в
своей роскошной шубке и лисьей шапочке, но почему-то она никак не
вписывалась в пейзаж. Подумав, я понял, в чем проблема: третья чашка на
нашем столе была бы лишней.

Глава 5
КУДА ПОДЕВАЛСЯ МОЙ МЕД?

Куда мой мед деваться мог?
Ведь был полнехонький горшок!
Он убежать никак не мог,
Ведь у него же нету ног!