"Михаил Ахманов. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

потомством. Но среди его подруг, случайных и временных, пока что не
просматривалось нужной кандидатуры.
Он отключил охранную сигнализацию, тщательно запер дверь, потом снял
куртку и наплечную кобуру. Привычка обращаться с дверьми аккуратно и
закладывать их на кованый засов появилась у него лет семь назад, когда он
учился в Высшей школе милиции. Полезный рефлекс! Тем более для частного
сыщика. Были люди, которым Серов весьма досадил, и люди эти не дремали.
Самыми настырными он считал сектантов, всяких братьев во Христе, сатанистов,
поклонников Черного Кришны или святой девы Софьи-Магдалены - эти чуть не
ежедневно слали письма с угрозой действием. Иногда угрозами не
ограничивались, и Серову доводилось поколачивать энтузиастов-фанатиков.
Делал он это с удовольствием и считал, что выполняет долг перед родной
православной церковью.
Переодевшись в прихожей, Серов отворил дверь в гостиную, постоял,
любуясь, на пороге и шагнул внутрь. Тут находились старинный прадедушкин
буфет из мореного дуба со всякими резными финтифлюшками, большой, обитый
плюшем диван, шкаф с зеркалом и стулья у круглого стола, тоже из дуба, - все
основательное, массивное, прочности неимоверной. Кроме того, был сейф, а на
стенах - десятки фотографий, картин и афиш, имевших отношение к семейной
истории. Семья их, согласно легенде, происходила от Пьера Серра, внебрачного
сына маркиза из Нормандии, бретера и забияки, который, влюбившись в
мадемуазель Мари, цирковую плясунью, перебрался с нею в Париж, а затем в
Петербург где-то после наполеоновской эпохи. По настоянию возлюбленной (а
вскоре - законной супруги) Пьер овладел полезными профессиями жонглера и
метателя ножей и выступал с успехом во многих российских губерниях. От них,
от Мари и Пьера, и пошла цирковая династия Серра, пока в двадцатые годы
прадедушка Виктор не переменил фамилию на Серова, оставив память о
прекрасной Франции как псевдоним. Мудрым человеком был прадедушка! Вовремя
понял, что подозрительный космополитизм и странные фамилии не в моде, ну а
псевдоним он и есть псевдоним. Необходимая вещь для артиста, против которой
ЧК не возражало.
Серов раскрыл сейф, сунул туда кобуру с пистолетом и пухлый конверт с
деньгами, врученный ему Добужинской, потом, насупив брови, уставился в окно.
Начало сентября выдалось в Москве солнечным, вечерний свет еще не угас, и
афишки, висевшие по обе стороны оконной рамы, так и сияли яркими красками.
На одной, послевоенных времен, бабушка Катя порхала над крупом гнедого
жеребца, на другой, более свежей, папа Юра шел по канату, а третья,
блестящая, глянцевитая, была самой дорогой: тут собралось все их семейство.
Папа Юра, мама Даша, сестренка Леночка и сам Андрей, десятилетний, в
сверкающем блестками трико гимнаста... Как давно это было! Вроде бы молод
еще, а двадцать лет долой...
Он вздохнул, задумавшись о промелькнувшей жизни. Она была пестрой, как
конфетти, как коврик, сшитый из цветных обрезков ткани. Вроде бы никто не
сомневался, что Андрюша станет циркачом и семейной традиции не посрамит -
все при нем было, и сила, и ловкость, и кураж... А получилось иначе. Совсем
иначе! Закончил цирковое училище, срочную отслужил, вернулся в Москву - и
понеслось... Все в начале девяностых вдруг переменилось: рубль не рубль,
страна не страна, артист не артист! Рубль упал ниже прежней копейки, страна
рассыпалась, а что до артистов, особенно цирковых, так у тех животы прилипли
к позвоночнику. Почетная профессия, но есть да пить тоже надо, тем более