"Михаил Ахманов. Бойцы Данвейта ("Пришедшие из мрака" #3) " - читать интересную книгу автора

парками и водной гладью. Очаровательный вид, однако не связанный с планетой:
слева от Вальдеса местность резко уходила вниз, потом так же резко
поднималась, словно он стоял не на планетном сфероиде, а внутри
цилиндрической конструкции, имевшей обитаемое дно и стены и рукотворный свод
небес. Небо было самым волшебным в этой картине: по краям - нежно-розоватое,
с голубыми, лиловыми и серебристыми облаками; в центре - бархатисто-черное,
с яркими крупными звездами и шлейфом Млечного Пути. Сказочное небо, на
котором ночь и день пребывали в странном, но таком чарующем единстве.
С этим фантастическим пейзажем соседствовали вещи более реальные,
которые можно было не только осмотреть, но и потрогать руками. С двух сторон
отсека, отделяя явь от миража, тянулись тонкие колонны или подпорки, увитые
лозой с крупными золотистыми листьями. Их было шестнадцать у каждой стены, и
между ними стояли предметы, которые в земных понятиях считались бы роскошной
мебелью: бюро и шкафчики резного дерева, столики с инкрустацией из цветных
камней, украшения - возможно, вазы, скульптура или светильники, приборы
неясного назначения, сделанные с редким изяществом и красотой. Разделяя
капсулу на несколько секций, колыхались полупрозрачные, шитые серебром и
золотом ткани, под ногами стелился пепельный с голубыми узорами ковер, и
повсюду взгляд падал на что-то чужеродное, странное, чему не было названий в
земных языках. Например, высокий витой конус у двери, будто бы из нефрита, с
множеством крохотных отверстий... Что такое? Для чего?
Заметив, что Вальдес смотрит на эту штуку, Светлая Вода махнул над ней
рукой, и ноздри капитана расширились. Запах... Тонкий приятный аромат
цветущего жасмина... Может быть, сирени или роз...
- Ароматизатор, - лаконично пояснил Кро. - Создает завесу у входа.
Откуда Вождь об этом знал, было непонятно. Впрочем, за долгую жизнь
узнаешь так много всякой всячины, полезной и бессмысленной...
- Богато живут! - пробасил Птурс, принюхиваясь и озираясь. На его
широкоскулом лице застыло восхищение, сквозь дубленую кожу пробился
румянец. - Богато, клянусь Владыкой Пустоты! На Земле такого и в музее не
увидишь!
Не увидишь, молча согласился Вальдес. Музеи, древние соборы,
королевские дворцы со всем их содержимым погибли пару столетий назад, в
период нашествия фаата. Не все, но многие, что повысило ценность
сохранившегося стократно. Поврежденное, разбитое, обгоревшее собирали по
крупицам, пытались реставрировать по описаниям и фильмам, но то была работа
на века. Конечно, художники нового времени трудились, не покладая рук, и
были среди них великие таланты, но другие, чем Рубенс, Эль Греко, Брюллов,
Хокусай. Каждый художник - сын своей эпохи, подумал Вальдес, и каждый
неповторим... От большинства осталось только имя, и за свои потери земляне
мстили долго, упорно и жестоко. Четыре Войны Провала поставили бино фаата на
грань Затмения.
- К Хозяину! Скорее к Хозяину!
Тонкие пальцы серва вцепились в его комбинезон. Он зашагал по мягкому
покрытию, раздвигая легкие завесы, отбрасывая плети золотистого плюща. Птурс
и Светлая Вода топали за ним, роняя на ковер клочья сажи с комбинезонов и
боевых перчаток.
- "Ланселот", - спросил Вальдес, поспешая за сервом, - что такое эрца?
- Наркотик. В малых дозах успокаивает и снимает стресс, в больших
смертельно опасен.