"Михаил Ахманов. Ливиец" - читать интересную книгу автора

мастодонты, шерстистые носороги и саблезубые тигры. Там тоже был заповедник,
на месте бывшей пустыни Эль-Джуф.
Сенеб, мой дом и хранитель бьона, приветствовал меня бравурной мелодией
и вспышкой пламени в камине. Он конструкт* и потому удостоился имени; хоть
не совсем разумное существо, зато на редкость преданное и заботливое.
Музыка отзвучала, и Сенеб спросил:
- Чай с булочками, магистр?
Дом знает мои вкусы и полон уважения к хозяину: магистр, и никак иначе!
Хотя последние три столетия меня обычно зовут Ливийцем.
- Чай? Не откажусь. - Полюбовавшись языками пламени в камине, я сел в
кресло, вытянул ноги и повернулся к Туманным Окнам. В холле их три: одно, из
которого я вынырнул пятью минутами раньше, ведет к Октавии, другое - в мой
кабинет в меркурианской половине бьона, а третье - обычный стандартный
портал. Сейчас он связывал мой дом с базой Реконструкции под Петербургом.
Узкая щель прорезала стену, в воздухе поплыл поднос с дымящейся чашкой
и горкой булочек.
- Есть сообщение от Давида, - вымолвил Сенеб. - Интересуется, когда вы
закончите работу над отчетом.
Голос его изменился: чай мой дом предлагал нежным контральто, а сейчас
прозвучал сухой деловитый баритон. Сенеб лишен видимого облика, но речью,
звуками и запахами умеет пользоваться виртуозно.
Поднос замер у моего локтя. Я отхлебнул золотистый настой, потом впился
зубами в булочку. То и другое было великолепным. Просто восхитительным,
особенно на взгляд человека, почти забывшего о благах цивилизации. В Древнем
Египте, конечно, умели делать превосходные напитки, хороший хлеб и всяческие
лакомства, но Яхмос был владыкой суровым и не баловал деликатесами своих
солдат, особенно ливийских и эфиопских наемников. В наш рацион входили лук,
чеснок, каша из полбы, жидкое пиво и временами финики. Правда, став
предводителем отряда, я получил возможность оттянуться.
- Координатор Давид просил передать, что торопиться нет нужды, -
прежним суховатым тоном сообщил Сенеб. - Хотя магистр Гинах очень хотел бы
повидать вас и...

Я помахал рукой, и дом замолк. Гинах вернулся три месяца назад и уже
успел разгрузиться. Улов у него был богатый; не считая обычных сведений,
интересных для психоистории, он раздобыл подлинный текст отчета Ганнона о
путешествии на запад, за Столбы Геракла или Мелькарта, как их называли в
пунической традиции. Мы с Гинахом занимались смежной тематикой: я -
ливийцами, он - историей Карфагена, что контактировал с ливийскими племенами
на протяжении многих веков. Однако работали мы не в фазе, ибо Карфаген был
основан за восемьсот лет до новой эры, а я в те годы еще не добрался. О
поздних ливийцах - тех, которые то нанимались в армии карфагенян, то
сражались с ними, устраивая бунты и набеги, - я не мог рассказать ничего
интересного. Пока не мог. Через восемьдесят лет реального времени ситуация
могла перемениться.
Фантомные языки огня метались в камине, соперничая яркостью красок с
Туманным Окном - тем, что соединяло земную и меркурианскую части бьона.
Стандартный портал был, как и положено, затянут серебристым, а в Окне,
ведущем к Тави, плескалась синева. Я сидел расслабившись и думая о том, как
приятно вернуться домой, вернуться во всех смыслах - в свою эпоху, в свое