"Михаил Ахманов. Я - инопланетянин " - читать интересную книгу автора

виноградной лозой, а от беседки к дому тянется тропинка, обсаженная кустами
сирени и алых пионов. Сад и этот павильон напоминают мне жилище на Сууке;
временами, бросив взгляд на небеса, я представляю, что вновь сижу в своей
мастерской на ветви древесного исполина, и налетевший ветер щекочет
перепонки моих крыльев...
Однако вернусь к своим земным владениям. В них, кроме сирени, пионов и
яблонь, растут могучий древний кедр, жасмин с пьянящим нежным ароматом,
розы, нарциссы и лилии; маленький рай на околице Девички, у дубового леса,
который карабкается вверх по склонам невысокого хребта. В этом раю даже
присутствуют гурии: моя кухарка и экономка пани Клара и дочка ее Анелька.
Анелька, которой стукнуло семнадцать, в меня влюблена, но я надеюсь, что
это в скором времени пройдет; увы, я не герой ее романа!
В селе меня уважают: во-первых, потому, что я свободно изъясняюсь на
чешском, а во-вторых, из почтения к пану журналисту, личности
интеллигентной, состоятельной, владельцу информационного бюро. Здесь, в
моравской глубинке, нет игрунов, модификантов и имплантов, люди тут
простые, добрые, богобоязненные, не то что в Париже, Москве или тем более в
Нью-Йорке; я был бы сильно удивлен, если бы в этих столичных клоаках
прохожие при встрече снимали шляпы, желая мне доброго здравия. А пожелания
девиченцев искренни и очень мне на пользу - хотя, разумеется, главное в
этих краях дубовый лес. Два-три восстановительных сеанса, и я опять силен и
молод... Щедрое дерево - дуб! Энергии в нем поменьше, чем в секвойе, но
отдает он ее охотно и любит прикосновение человека... Шел октябрь, когда,
созвонившись со мной из Праги, приехал Жиль Монро. Могу сказать точнее, ибо
в памяти моей не пропадают даты, картины и события: было седьмое октября,
шестнадцать десять, когда Монро выбрался из лимузина у моей калитки. Я
решил, что он - лицо значительное; в машине маячили шофер и еще один
спутник, надо думать, телохранитель. Оба - модификанты, судя по ширине
плеч, бесстрастным лицам и профессионально отточенным движениям. Шофер
выскочил, открыл перед Монро заднюю дверцу лимузина, телохранитель
распахнул калитку, а за ней уже поджидала пани Клара, онемевшая от
изумления. Дипломатично улыбнувшись, Монро одернул легкий твидовый пиджак,
поправил диск переговорника на лацкане и приложился к ее пухлой ручке. Щеки
пани Клары заалели; потом, игриво покачивая бедрами, она повела важного
гостя ко мне в беседку.
- Вино, чай и фрукты, - сказал я, когда с приветствиями было покончено
и мы уселись за круглым столиком в плетеных креслах.
- Может быть, кофе для пана координатора? И булочки с медом? - Моя
экономка взирала на Монро с неутоленной женской нежностью.
- Благодарю, мадам, но лучше чай. И, пожалуй, булочки... Я сыт, но не
могу отказать себе в удовольствии... - Он приласкал томным взглядом пышную
талию пани Клары, затем повернулся в мою сторону и незаметно подмигнул,
будто говоря: ох уж эти женщины!..
"Очаровательный мужчина! - подумал я. - Учтив, галантен, умеет
расположить к себе и, несомненно, тот, за кого себя выдает". Быстрый
ментальный анализ подтверждал, что Жиль Монро не проходимец: от него
проистекали флюиды уверенности и властности, свойственной чиновникам
высшего ранга. Мощь их была достаточной для покорения женских сердец, но
мне опасность не грозила, все-таки я - не пани Клара.
- Ваш секретарь звонил мне, чтобы договориться о встрече, но не