"Михаил Ахманов. Кононов Варвар (Серия "Абсолютное оружие")" - читать интересную книгу автора

не попадались! Чтоб с перламутровым животом и золотистым лоном... Чтоб кудри
были рыжие, а глазки - изумрудные, пусть даже без кошачьего разреза... И
где они водятся, эти красотки? Ну, к Голливуде, само собой... еще у "новых
русских", в богатых теремах... у шейхов нефтяных, в Кувейтах и Катарах,
должно быть, целые гаремы из поп-звездуль да топ-моделей... Все раскуплены и
прикарманены, а что осталось российскому поэту? Или, предположим, писателю?
Пусть не поэту даже, не писателю - литературному негру в самом деле, но
негры тоже люди, особенно литературные! И хочется им чего-то такого,
зеленовато-рыжего, с пунцовыми губками, и чтобы воздушный хитончик не
скрывал округлых, в меру полных бедер...
Ким вздохнул, закрыл глаза, пытаясь представить это чудо, но тут с
бульвара послышался шорох шин, плавно переходящий в свистящую тормозную
мелодию "Кого это дьявол принес в пятом часу?" - подумал Кононов, Он
повернулся к окну и обнаружил, что за кустами шиповника, у тротуара, стоит
автомобиль. Тачка богатая, вроде шестисотый "Мерседес", и цвет изысканный,
"мокрый асфальт", - таких на Президентском бульваре не водилось. Они тут
даже не ездили, чтобы не пачкать бесценных колес в колдобинах и ямах и не
столкнуться - упаси господь! - с каким-нибудь нищим "жигуленком". Бульвар
хоть и звался Президентским, но в ширину и на министра не тянул. Может, на
губернатора, только не питерского, а в лучшем случае псковского или
тамбовского.
Из машины вышли трое - двое мужчин и женщина в длинном плаще. Дождь
прекратился, однако кусты и висевшая в воздухе белесоватая дымка не
позволяли разглядеть их лиц. Мужчины, кажется, были плечистыми, крепкими и,
судя по резвости движений, молодыми; женщина - стройной, довольно высокой,
в капюшоне, надвинутом но самые брови. Один из мужчин держал над нею зонтик,
другой озирался с бдительным видом, будто под аркой Кимова дома или где-то в
лесу таились в засаде злоумышленники.
- Недолго, Дарья Романовна, - услышал Ким хрипловатый голос. - Пал
Палыч задерживаться не велел. Посмотрим, что с ней, а надо, так "Скорую"
вызовем.
Не поедет "Скорая" на судороги, - со знанием дела возразил другой
мужчина - тот, что оглядывал территорию. - На вывих тоже не поедет. Тут,
Гиря, Генку-костоправа надо звать. Он рядом живет, на Энгельса.
- Сперва посмотрим. Если что, звякну по мобильнику, съездишь за
Генкой. Сотню в пасть и сюда!
- За сотню может не согласиться. Ночь как-никак!
- Сунешь две. - Тот, кого назвали Гирей, повернулся к женщине: --
Пошли, Дарья Романовна, посмотрим, что с вашей сестричкой. И что ее на слона
понесло? Выкаблучивалась бы себе на арене, на мягком песочке...
Они двинулись к парадному Кима, которое так же, как два соседних,
выходило на улицу. Дальше, правее и почти на самом углу, располагалась арка,
ведущая во двор П-образной блочной девятиэтажки, а во дворе чего только не
было: бетонный бункер жилконторы, детсад, похожий на барак за сетчатой
металлической оградой, три киоска с пивом и жвачкой, будка холодного
сапожника, пять скамеек и у каждой - по дереву, где тополь, где береза. Но
эти подробности Кононова сейчас не занимали; прищурив глаза, он мысленно
обкатывал услышанное имя.
Дарья Романовна... Дарь Рома... Неуклюже, и целых два "р" - рычат,
подлые, ревут... Дар-ома... Лучше, но все равно рычащий звук... Дай-ома...