"Михаил Ахманов. Тень Ветра (Дилогия о Дике Саймоне. Книга 1)" - читать интересную книгу автора

порвали веревки, бревна начали расходиться, а раненый зверь привлек
внимание своих сородичей. Минут за пять стая покончила с ним и бросилась к
плотику -- однако Дик уже висел на лесенке под округлым брюхом вертолета,
вцепившись в ступеньку левой рукой. В правой он сжимал багор и, размахивая
им, оглашал земли и воды воинственными воплями.
Своей цели Дик добился - приехал отец и забрал его, а тетушка Флори
осталась одна в уютном коттедже на смоленской окраине, среди яблоневых
садов, грядок с редиской и цветущего жасмина. При расставании тетушка
всплакнула, и грусть ее показалась Дику искренней; впрочем, он полагал, что
она быстро утешится, обратившись к Святому Писанию, Книге Мормона и другим
божественным предметам. Смоленск, населенный большей частью русскими, был
городом православным, однако жили в нем и поляки-католики, и буддисты;
имелась и Мормонская община - небольшая, но крепкая, объединявшая три
дюжины семейств, потомков тех, кто переселился некогда из Штатов и с
Южмерики. Община строила школу и молитвенный дом напротив часовни Георгия
Победоносца, так что тетушка Флори могла целиком отдаться полезным
общественным хлопотам.
Что же касается мужской части семейства Саймонов, то путь ей выпал в
Орлеан, куда отец с сыном отправились не монорельсом, не вертолетом или
наземным глайдером, и уж, конечно, не с помощью Пандуса, а способом древним
и романтичным - на корабле. Этот большой тримаран совершал ежемесячные
рейсы от Финской губы и полушведского-полурусского городка Выборг по Неве
до Ладожского Разлива, а оттуда - вниз по Днепру, мимо русско-польского и
индийского регионов, мимо Развилки, за которой великая река носила уже иное
имя, Миссисипи. Рейс завершался на Лазурном Взморье, у Пролива, где стоял
Новый Орлеан - самый крупный, самый шумный и блистательный из городов
северного полушария, а значит, и всей планеты. В южной ее полусфере не было
ничего - ни земли, ни поселений, ни вечных льдов, только огромный океан с
немногочисленными коралловыми островками.
В орлеанском ксенологическом центре Саймоны не задержались. Старший
Саймон не любил городского многолюдья, а Дика переполняли мечты о чудесах
тайятских гор и лесов, гигантской территории, превосходившей Правобережье
раз в десять-пятнадцать - в точности никто не ведал, поскольку спутники над
Тайяхатом еще не летали. Однако было известно что освоенный край всего лишь
западная оконечность гигантского материка, разделенного на две неравные
части столь же гигантским водным потоком. Континент этот был единственным и
названия не имел, но большой тропический остров за Средиземным Проливом по
старой памяти именовали Африкой. Там водились шерстистые мастодонты,
мечехвостые игуаны, страусы о четырех ногах, огромные пауки и муравьи, а
также зубастый реке, местная разновидность тиранозавра, - и потому на южный
остров без крайней нужды соваться не стоило.
Впрочем, опасные твари Запроливья не входили в сферу научных интересов
Филипа Саймона. Он был не зоологом, а ксеноэтнографом, работником
Исследовательского Корпуса ООН, и занимался вопросами иерархии в разумных
сообществах - в их взаимосвязи с религией, технологией, социальной
динамикой, искусством и, разумеется, биологическими аспектами проблемы.
Физиология и биология являлись весьма важными факторами, представляя собой,
в сущности, тот фундамент, который определял специфику всей теологической,
философской и социальной надстройки, все обычаи, традиции, культы, писаные
и неписаные законы. Эта посылка была очевидной еще в Эпоху Разъединения, в