"Дарья Агуреева. Без парашюта " - читать интересную книгу автора

посвящается... И пусть никто себя ни в чем не винит, как бы ни закончилась
моя история. Даже если Боренька сделал что-то против своей совести - этот
обман принес мне счастье, пусть мимолетное, но все-таки счастье, а счастье,
подаренное человеку никогда не может быть виной или несправедливостью..."
"Хорошо хоть она понимает, что в ее кретинизме винить некого, кроме нее
самой!" - невольно усмехнулся Михаил, дрожащими пальцами зажигая сигарету.
"Но до чего же все-таки это погано! Я нашел ее! Я, как мальчишка, покорно
выжидал на расстоянии, когда ей понадоблюсь... Ни в чем ей не было отказа,
ни в чем! А потом появляется какой-то чертов Боря, и она режет себе вены в
ванной, отделанной в ее любимых цветах! Вот дерьмо!" Зло отбросив
недокуренную сигарету, он вновь заглянул в тетрадь: "Лучше читать, иначе я
просто сойду с ума, ожидая пока эту идиотку закончат оперировать!"
"Да, да, я искренне прошу никого не винить себя в том, что произошло и
еще произойдет, хотя понимаю, что уже этот рассказ может пробудить в
читающих его чувство вины, но поверьте мне - это ложное, глупое чувство.
Почему-то люди всегда склонны обвинять себя, как будто от них что-то
зависит! А что такое человек? Всего лишь животное, собака, которую ведет на
поводке случай. Самое низкое, самое несовершенное творение природы,
воплощение абсолютизированного его надуманным разумом эгоизма, всю жизнь
человек страстно, всеми силами души стремится к альтруизму. Осмелившись
рассуждать, подвергать сомнению, дойдя до невероятных крайностей цинизма,
он, человек разумный, всем своим существом жаждет обмана романтики,
поросячьего восторга чувств. Парадокс? Отнюдь! Ведь только любовь, в
невозможности которой он уверен с первого проблеска своего зрелого сознания,
придает его пустому существованию хоть какое-то подобие осмысленности...
Любовь и панический страх смерти. Последнее особенно удивляло меня.
Ведь конец так или иначе неизбежен, зачем же убегать от неизбежного, так
отчаянно бояться грядущего?
Теперь я так легко позволяю себе подсмеиваться над целым светом лишь
потому, что и сама не избежала из века в век повторяющихся ошибок. Я думаю,
ни один нормальный человек не учится на чужих ошибках. Это просто противно
его природе, его самомнению. Мало ли что там с кем случилось! Ведь я же
совсем другой!
И я, как и все мы, обманывала и позволяла обманывать себя, надеялась,
ждала, обвиняла себя во всех смертных грехах... Никто никогда не виноват в
том, что происходит с кем-то еще. Жизнь настолько необъятна, что каждый из
нас может выбрать в ней свой путь. И в то же время она настолько коротка,
что кроме этого пути человеку не суждено больше ничего познать.
И пусть мой рассказ всколыхнет ваши души, но лишь на мгновение, все
снова вернется на круги своя, и, быть может, у вас даже хватит глупой
самонадеянности не поверить мне, искать в происходящем свои ошибки...
Пятнадцатого июля, неимоверно устав от себя, от своих застарелых душевных
ран, я отправилась навестить одну подругу, хотя не знаю, можно ли ее так
назвать. Познакомились мы пару лет назад при весьма неблагоприятных для
знакомства обстоятельствах: я вытащила ее из петли и заставила жить. С тех
пор нас связывали особые отношения, овеянные знанием тайны смерти и
возрождения. Отказавшись от своих черных мыслей, Алиса со свойственной ей
страстностью отдалась изучению всевозможных оккультных наук и вскоре
обнаружила в себе сверхъестественные для обыденного восприятия способности -
что-то вроде гипноза, ясновидения. Мне, ничего не смыслящей в этом, трудно