"Дарья Агуреева. Без парашюта " - читать интересную книгу автора

Зачем я ему в таком качестве? Я же не Памелла Андерсон, не Синди Кроуфорд!
Боря устало подозвал меня, пригласил подсесть к нему. И снова эти
идиотские никому ненужные фразы... Я не выдержала, я сорвалась. - Боря! То,
что ты мне говорил в субботу, правда? - перебила его я. - По поводу моих
чувств?
- Да!
- Хорошо, что ты спросила, Катюша. Понимаешь, я так запутался. То одно
мне кажется, то другое...
- У тебя есть сигареты? - мне больше не хотелось его слушать.
- Есть, конечно, - встрепенулся Боря. - Я тебе не предлагаю, как-то
странно - ты и сигарета. Бери сама, я не могу давать тебе эту отраву.
- Ну так что же? - видимо, я все-таки неизлечимая мазохистка.
- Мне нужно побыть одному. Разобраться во всем... Я возьму больничный,
поеду загород... Ты, главное, не решай пока ничего.
- Ну уж это, как получится, - это отвечала не я. Это настойчиво
подергивались останки моей гордости.
- Ты прости меня... Все так ужасно. Я не хотел.
- Ну что ты! Спасибо тебе! Ты ни в чем не виноват, - улыбнулась я и
вылетела из этого темного царства, Родины моей любви.
На работе никого не было. Я вошла в свой кабинет, рухнула на стул и
завыла. Я еще не знала, над чем я плачу. Я еще не могла думать, и всеми
моими поступками руководили инстинкты: больно? страшно? Значит надо плакать!
Вошла Таня. Я кратко изложила ей суть произошедшего. Она что-то говорила,
утешала.
- Вот козел! Катюш! Это не ты плохая, это он идиот. Ты поплачь,
конечно...
Я убежала в другой кабинет. Там было пусто, холодно. Мои руки не
отпускали сигареты, и скоро я уже начала задыхаться от аритмии и удушливого
дыма. В мозгу помутнело. Я не понимала, как я еще жива. Разве мне можно
жить? Вдруг где-то рядом прозвенел телефон.
- Да, - выдавила из себя я.
- Катюша! Что с тобой? - говорила трубка. Это была Аня. Она всегда
чувствовала, если со мной что-то не так. И через пару часов она уже громко
поливала всех мужиков и Борю в частности, сидя вместе со мной в "Трюме" и
отпаивая меня шампанским.
- Анечка, но ведь все люди разные, - пыталась вмешаться я.
- Правильно! Люди разные, а мужики одинаковые. А этого урода я просто
ненавижу! Черт! Такой цветочек сорвал и выкинул! - орала она, не обращая
внимания на удивленные взгляды посетителей кафе. Вдруг сквозь дымку никотина
и пелену, окутывающую мое сознание алкоголем, я увидела его. Господи! Такой
скорби я еще не замечала ни на одном лице. И вновь я забыла себя, я
чувствовала лишь его боль. Слезы высохли, я опять улыбалась. Нет! Мне
хорошо. Я не могу быть источником его страданий. Ни за что! Это было
тринадцатого августа. Действительно, чертова дюжина.
Я не помню, как жила последующие дни. Сперва я звонила ему - мне
хотелось понять, в чем дело. Я вырвала из него предложение стать друзьями.
Потом последовал возврат кассет и фотографий, хотя наши совместные снимки
Боря все же оставил себе, вновь вселяя в мое сердце надежду. Затем Таня вела
с ним продолжительные переговоры, во время которых я обжигала пальцы горячим
воском, чтобы не сойти с ума... В тот день я опять взорвалась, вновь