"Гюлюш Агамамедова. Святой Макс " - читать интересную книгу автора

связана с приютами. Я не верю, что ты поверишь в мою искренность и мне это
уже не важно.
Вот и все, дорогой Марк, последний раз глажу тебя по голове и целую
твои, ставшие совсем чужими, глаза.
Прощай,
Софи Рандлер"
Макс уронил руку, с зажатым в ней письмом. Долго сидел, уставившись в
одну точку. Он пытался и не мог себе объяснить, каким образом, чудесная
женщина: красивая, чувственная и к тому же у нее есть сердце, теперь Макс не
сомневался в этом, как могла такая женщина любить чудовище по имени Марк
Рандлер. За что мерзкому старикашке несказанная удача? Чем привлек он ее?
Своими деньгами? Красивой беззаботной жизнью? Тогда почему она отказывается
от всего по доброй воле? Чем? Какими скрытыми чарами он держал ее в своей
паутине? Макс вдруг представил, как он молодой, сильный интересный мужчина,
и она его ровесница могли бы быть счастливы с деньгами Марка Рандлера.
Воображение рисовало картинки одна другой привлекательнее. Прежняя симпатия
к господину Рандлеру уступила место жгучему желанию немедленно увидеть его
мертвым. Он обнаружил в себе новые чувства, не посещавшие его прежде.
Невольно вспомнил слова Рандлера о том, что ему еще многое предстоит узнать
о себе самом. Макс отвлекся от Марка Рандлера, от Софи и стал думать о себе,
о своей судьбе, о том, что ожидает его ближайшие пять, десять лет. Если не
случится ничего сверхъестественного, а с ним, Максом, редко такое случается,
то будущее его не предполагало ничего особенно выдающегося. Так, небольшие
радости, доступные среднему обывателю. Если предположить, что в итоге
блестящей карьеры и неимоверных усилий, после нескольких лет усиленной
зубрежки он станет врачом, то и эта перспектива не очень его обрадовала. Та
же самая каторга среди человеческих развалин, только с большей
ответственностью. Жизнь, выбранная им, и совсем недавно, казавшаяся ему
полной смысла, вдруг предстала в ином свете. Ежедневный, никому ненужный
героизм и ничтожный результат. Почти все больные, за которыми ухаживал Макс,
преставились. Не оставалось ни одного разумного объяснения деятельности
Макса. Да, одно объяснение все же было, и оно упиралось в проклятые деньги.
Макс страдал физически, от брезгливости, которую, как ему казалось, он
замечательно прятал под лучезарными улыбками; страдал морально, потому, что
невозможно каждую минуту сталкиваться с человеческими немощами и не страдать
и все это за жалкие гроши. Попутно он уговаривал себя относиться к
окружающей обстановке легче, проще, не думать постоянно о неизбежном исходе
больных. Иногда у него здорово получалось. Макс выбрасывал из головы, как
ненужный хлам все, что произошло за время его дежурства. В эти дни он
становился неотразимым: легким, искрящимся, ни одна женщина не могла устоять
перед ним в такие мгновения. А тут у него появился шанс. Поменять свою
тяжелую и бессмысленную жизнь на ту, которую он сам себе выберет. Утром
вчерашнего дня этот шанс у него был. Сегодня от него не осталось и следа.
Шанс испарился вместе с фантастическим выздоровлением Марка Рандлера.
Парадокс ситуации заключался в том, что в другое время Макс искренне
порадовался бы редчайшему случаю излечения. А теперь ему приходилось лишь
соглашаться с господином Рандлером: Макс не знал себя, и ему предстояло
пережить еще много открытий.
Размышления Макса прервал звонок, пронзительно прозвеневший в пустой
ординаторской. Раздался громкий повелительный голос доктора Даррелла: