"Гюлюш Агамамедова. Светоч надежды " - читать интересную книгу автора

названный номер. В трубке раздался тоненький голосок его подруги детства
Василисы Евграфьевны. У Дормидонта от неожиданности перехватило горло.
- Куда же это я звоню, с утра, вроде трезвый совсем? - сказал Дормидонт
скорее себе, чем своей собеседнице.
- Туда куда надо, туда и звонишь, записаться в добровольцы.
- А ты что же, теперь, у них за главную? - ухмыльнулся Дормидонт.
- Почти угадал, не без достоинства ответила Василиса.
- Ты небось уже и эликсирчику приняла, вишь как бодро отвечаешь с утра,
Дормидонт не смог скрыть одолевавшего его раздражения.
- А чего не принять, раз даром дают? Василиса совершенно не
отреагировала на его подначивания.
Дормидонт задумался. В трубке послышалась какая-то очень знакомая
небесная мелодия, но он никак не мог вспомнить где он ее слышал. Он слушал и
не мог ни продолжить разговор, ни положить трубку на рычаг. Наконец в трубке
раздались отбойные гудки. Дормидонт вздохнул и снова улегся, устремив
мечтательный взор на закопченный потолок. Мысли порхали с одного предмета на
другой. Он опять попытался вспомнить, где он слышал заворожившую его
мелодию, плавно перешел к эликсиру вечной жизни, от него к Василисе и
незабвенному другу Василию. На эпитете "незабвенный" Дормидонт икнул. Тут он
прозрел:
- Да как же это я забыл, ведь мне один из корешей говорил, что Василий
того, не очнулся после гулянки.
Дормидонт сел и проснулся окончательно.
- Неужели и Василиса, болезная, преставилась. Не может того быть.
Дормидонт был решительно настроен выяснить все подробности свалившихся
на него событий. Он преодолел природную лень, которой с некоторых пор он
стал очень гордиться. Лень, по мнению Дормидонта была верным признаком его
благородных корней. А если принять во внимание тот факт, что сегодня в
свободной демократической стране, бывшей совсем недавно страной рабочих и
колхозниц, почти все граждане сознательного возраста приобрели или
находились в лихорадочном поиске своих благородных предков голубых кровей,
то Дормидонту было чрезвычайно сподручно объяснять теперь свою всегдашнюю,
врожденную лень наличием предков, восходящих по прямой линии к Обломову,
благородному дворянину. Так вот, преодолев зов предков, он поднялся с
продавленного дивана, оделся и вышел. Адрес благотворителей он знал
наизусть. От каждодневного прослушивания призыва президента благотворителей
прийти под крыло их общества и таким образом обрести счастье и покой уже при
жизни, адрес конторы небожителей бескорыстно пекущихся о благе совершенно
незнакомых им людей, отпечатался в мозгу. Взамен этот добрый человек,
президент небожителей, не просил бессмертную душу как Мефистофель у Фауста,
а лишь право наследования жилплощади. А если учесть совершенно немыслимую
информацию, полученную от подруги детства об эликсире молодости,
предлагаемым все теми же благотворителями, то получалось черт знает что. Тут
крылась какая-то загадка, которая была не под силу даже мощному интеллекту
Дормидонта.
Подойдя к конторе он помедлил немного, но собравшись с духом решительно
открыл громко скрипнувшую дверь. Обстановка никоем образом не выдавала
сверхзадачи поставленные перед конторой. Два обшарпанных стола, заваленных
пыльными бумагами и старенький компьютер. Вдоль стены выстроился ряд мягких
стульев, ожидающих посетителей и откуда-то сверху раздавалась уже знакомая