"Василий Прохорович Агафонов. Неман! Неман! Я - Дунай! " - читать интересную книгу автора

В результате успешных действий войска 27-й армии расширили плацдарм на
букринском выступе, и армейские связисты проложили через Днепр только что
полученный одножильный речной кабель. Но его оказалось мало и не хватило
даже на одну цепь, а имевшийся у нас четырехжильный трофейный кабель
требовал хорошей изоляции в местах сростков. Надо было что-то срочно
придумывать.
- Петр Александрович, - обращаюсь к командиру полка связи подполковнику
Прилучному, - где можно достать смолу, вар, гудрон или что-нибудь в этом
роде?
- Трудно сказать, товарищ полковник. Но где-то найти можно. Не такой уж
это ценный материал...
- В таком случае мобилизуйте на розыски весь свой хозяйственный
аппарат. И прикажите сегодня же сделать десятка два ящиков по размеру
соединительных муфт трофейного кабеля.
На второй день у нас появился гудрон. Сростки кабеля уложили в
деревянные ящики и залили гудроном, после чего кабель привязали к железному
четырехмиллиметровому проводу и проложили по дну реки. Так мы нашли выход из
трудного положения.
С развертыванием ВПУ, а впоследствии и командного пункта армии на
правом берегу Днепра, в районе деревни Зарубенцы, срочно потребовалось
улучшить качество речных переходов. Трофейный кабель позволял иметь кроме
двух телефонных один телеграфный канал. И хотя через Днепр проложили
несколько линий, потребность в телеграфной связи все возрастала. А работать
на реке становилось труднее с каждым днем. Пошли дожди, размыло дороги,
вязли в грязи машины, стало хуже снабжение. В первую очередь подвозили
боеприпасы, об имуществе связи нечего было думать - и в лучшие времена нас
не баловали своевременным обеспечением.
В подавленном настроении бродил я вдоль потемневшей реки. К концу дня
прошел дождь. Я хлюпал по лужам, не разбирая дороги, не замечая, что давно
промок. Возле переправы увидел начальника телеграфно-телефонного отделения
подполковника Александра Спиридоновича Гальмакова. Пошли вместе. Я поделился
своими заботами. Он вроде слушал рассеянно: уж очень внимательно обходил
глубокие лужи.
В сыром воздухе запахло горьковатым дымком. Показалось жилье.
- Ну и времена, - отреагировал на мои сетования подполковник
Гальмаков. - Сверху мокнешь, снизу мокнешь, остается только еще изнутри
вымокнуть. Давайте завернем, может, кипяточек найдется...
Я почувствовал, что промерз, и согласился. Часовой нас узнал, пропустил
в дом. Здесь располагались связисты телеграфно-строительной роты старшего
лейтенанта Тимашева. В комнате за столом сидел дежурный телефонист и при
свете слабой коптилки читал книгу. Он вскочил, приветствуя нас, и на вопрос
Гальмакова: "Где командир роты?" - показал на дверь, ведущую в другую
комнату. Мы осторожно перешагнули через спавших вповалку солдат.
В крохотной комнатке командира роты тоже еле мерцала коптилка. На
лавке, закутавшись в видавшую виды шинелишку, спал Тимашев. Черные стекла
окон, наглухо прикрытые снаружи ставнями, запотели.
В комнате было по-ночному тихо и, с холоду показалось, тепло.
Тимашев проснулся сразу. По бледному лицу и покрасневшим глазам было
видно, что часы на сон у него считанные. Правда, уже через минуту он был
бодр и пообещал раздобыть кипяточку.