"И.Б.Афанасьев, Сергей Жданов. В Праге в одиннадцать" - читать интересную книгу автора

Фриц сразу почувствовал, как изменило его пребывание в Тибете. Может, в
нем и раньше присутствовали какие-то способности - ведь не зря же еще юношей
его приняли, как своего, самые разные посвященные. С первых минут пребывания
в рейхе он чувствовал теперь вокруг себя атмосферу ненависти и презрения.
- Здравствуйте, господин Раунбах! Как Вы возмужали! - Зигфрид был пьян,
что порядком поразило Фрица. Каждое опьянение надолго лишало ясновидящего
его способностей. - Удивляетесь, конечно, что я выпил? Эх, господин Раунбах,
сейчас в рейхе уже иные времена, поверьте. Лишь выпив, я прихожу в себя.
Хе-хе, и мне даже не страшно. Я могу спать спокойно.
Во времена совсем недавние, до Тибета, Фриц бы вышел из себя. Он бы
устроил Зигги порядочную головомойку, и тот бы думать забыл, как выглядит
бутылка со шнапсом. Но ясновидящий ошибаться не мог, времена действительно
наступили другие. И Фриц промолчал.
Мартин Хойзель встретил его приветливо:
- Ты уже обошел всех наших людей, мне сообщили. Молодец. Возьми
недельку отпуска, съезди к родным, вдохни воздух Германии.
- Мне кажется, воздух Германии изменился.
- Война, мой юный друг, что поделать. Сейчас не время для
расслабленности и сомнений. Рейх расширил жизненное пространство, но вместе
с новой территорией к нам попали серьезные враги. Их надо выявить. Густав
Кроткий показал пример: обнаружил одного из гипнотизеров, которого еще ты
пытался поймать. Евреем оказался, каббалистом.
- Как он его обнаружил?
Штандартенфюрер пожал плечами. Жест этот у сидящего в кресле человека,
одетого в домашний халат, выглядел проявлением слабости.
- Ты знаешь, мой юный друг, что Густав Кроткий не подчиняется
рейхсфюреру. Мы не можем отдавать ему приказания, нам запрещено
интересоваться его делами и переходить ему дорогу. Не знаю, кому он служит:
Гессу или самому фюреру, но трогать его нельзя ни при каких обстоятельствах.
В этот раз он помог нам, возможно, по своим собственным мотивам. Я
присутствовал при начале этой операции...
Мартин Хойзель рассказал, что тогда доктор алхимии прямо в кабинете
самого Хойзеля, даже не заперев двери, раскрыл на столе свой саквояж. Он
извлек из него черную мантию и остроконечный колпак и облачился в них. В
кабинете Хойзеля находились тогда, кроме алхимика и хозяина кабинета, трое.
Зигфрид, ясновидец, и Клаус, гипнотизер - из числа подопечных Раунбаха - и
Гельмут, адъютант Хойзеля. Все они, несомненно, были посвящены в секреты
рейха, все знали, что в самом сердце Германии бродит неуловимый враг,
прозванный Шмелем. Прозвали его так, потому что он, как и шмель настоящий,
рвал любую приготовленную для него паутину.
Густав Кроткий нарисовал на полу пятиугольник извлеченным из саквояжа
кусочком древесного угля. Он попросил всех встать в углы пятиугольника,
взявшись за руки. В центре алхимик установил небольшую глиняную плошку,
расписанную спиралями. Он налил в нее масла из особой бутылочки черного
стекла, высыпал в масло порошок из шкатулки и вставил в плошку фитиль из
просмоленной веревки. Алхимик зажег фитиль и принялся читать заклинания на
неведомом языке.
Стоявшими в углах людьми овладело странное оцепенение. Над плошкой
поднялся и сгустился дым, Густав нараспев читал заклинания, и дым уже окутал
весь кабинет. А потом дым рассеялся, и все увидели посредине пятиугольника