"И.Б.Афанасьев, Сергей Жданов. Дни без князя ("Юрий Кондрахин" #4) " - читать интересную книгу автора

недавно положил бумаги Ме Висаата и обнаружил там лишь горстку пепла.
Лежащие там же драгоценности не пострадали.
- Я уже опрашивал охранника Сура и троих слуг. Никто из них ничего не
заметил, - сообщает монах Ямы, - в то время, как я почувствовал проявление
княжеского дара в этом доме. Князь, Вы находились в храме и не могли
почувствовать этого. Уважаемый Ме Висаат в храме Кумбера тоже ощутил что-то,
но он сейчас подойти не может. Таким образом, где-то поблизости находится
еще один обладатель княжьего дара, но никто из нас троих его не чувствует.
Это очень странно.
Сита пожал плечами, отвечая на вопросительный взгляд монаха.
Собственно, зачем монаху потребовалось, чтобы он присутствовал при
разговоре?
- Что сгорело, князь?
- Записи допросов и первые материалы расследования, что предоставил мне
Ме Висаат.
- Утрата несущественна, - заявил монах, - я уверен, что почтенный
служитель Кумбера помнит их наизусть. Да и мои записи в полной сохранности.
Ваше высочество, а кто мог знать, что эти записи находятся в шкатулке?
И снова монах пристально взглянул на советника. Смотрел, пока до него
не дошло то, что произнес князь Амаравата.
- Знал об этом только Сура, Зрящий.
Ме Димешвар отвел взор в сторону от советника, чему Сита был откровенно
рад, и изумленно посмотрел на князя. Дальше их разговор протекал на уровне
обмена мыслями, поэтому советник с охранником ничего не слышали, но
содержание разговора было вполне банальным. Монах поинтересовался
подробностями их разговора и дальнейшими планами Зрящего. Князь без утайки
передал монаху весь разговор. Оба согласились, что Зрящий надеялся рассорить
князя со следователем. И на этом монах прекратил обмен мыслями.
Поворачиваясь к выходу, он произнес уже вслух:
- Хорошо сделали, князь, что укрыли детей. Я бы на Вашем месте тоже
исчез на пару дней.
Хотелось Амаравате последовать совету монаха Ямы Беспощадного, что и
говорить. Собственное чувство опасности прямо-таки кричало: "Спрячься!".
Но - обязанностей у князя множество и забыть о них невозможно. Остаток дня
князь посвятил неотложным делам. Он все же рассчитывал, если не
сегодня-завтра, то через день удалиться в безлюдное место, взяв с собой лишь
одного охранника.
Вечером, когда стемнело, князь вновь принял Ме Висаата. Доверенный
расследователь подтвердил, что уничтожение листов с записями ничего не дает
неведомому злоумышленнику.
- Мне приходит в голову такая мысль - и убийство, и сожжение листов
осуществил человек, очень плохо знающий и жизнь князей, и подготовку
монахов. Князья, как и их семьи, прекрасно знают, насколько хорошо
тренирована память тех монахов, которым монастыри доверяют общение с
князьями. Зрящие тоже это знают, - медленно рассуждал Ме Висаат, глядя на
теплый огонек свечи.
Князь понимал, что рассуждения монаха в состоянии медитации - всего
лишь способ сосредоточиться. Истинная работа его разума сейчас протекала на
более глубоком уровне.
- Этот, предполагаемый нами человек, способен закрыть свое сознание от