"И.Б.Афанасьев, Сергей Жданов. Последняя надежда творцов ("Юрий Кондрахин" #1) " - читать интересную книгу автора

хочу попросить о следующем: два раза в неделю, если сможете, нужно будет
являться ко мне домой. Мы, кстати, сейчас туда и идем, я специально хочу
показать Вам, где я живу. С собою ничего не брать, все найдется на месте. И
последнее - но, может быть, самое главное. Мне будет крайне неприятно, если
о содержании наших экспериментов преждевременно узнает хоть одна живая душа.
Даже, милостивый государь, в том случае, если промежуточный успех вскружит
Вашу голову и вызовет зуд языкоглоточного нерва. Еще раз: согласны?
Юрий был согласен на все. Работать с самим Мирицким! Да еще над
проблемой, о которой и заикаться нельзя! Это тебе не студенческий кружок,
хотя и от него, надо признаться, польза немалая.
- А вот и мой дом, - сказал профессор. - Видите три горящих окна на
третьем этаже? Значит, все в сборе, и, как всегда, наводят порядок в моем
кабинете. Зайдем! Чайку с морозцу - прелесть!
К такому стремительному развитию событий Кондрахин был попросту не
готов и отрицательно помотал головой. К тому же в общежитии его ждала
Марина. Весьма веская причина, чтобы откланяться.
- Ну-с, не смею настаивать, - приподнял каракулевую шапку Мирицкий. -
Жду Вас после праздников, скажем, третьего числа. Устроит? Часиков в семь
вечера.
Не знал, не чувствовал тогда Юрий, что с этой вечерней прогулки
перевернется все его мировоззрение, да что там мировоззрение - вся судьба.
Первый визит к Мирицкому поразил Юрия. Впервые он видел столько книг в
частной квартире. Книги в шкафах, на стеллажах и отдельных подвесных полках.
Книги на кухне, где супруга профессора настояла на ужине, и даже на пианино.
Но еще больше библиотеки потряс Кондрахина разговор, состоявшийся в кабинете
профессора.
- Нам предстоит заниматься загадочными, с точки зрения современной
науки, явлениями, связанными с функционированием нашей нервной системы, -
объявил Мирицкий за чашкой ароматного кофе. - Такими, как способность
передавать мысли на расстояние, управление предметами одной лишь силой воли
и так далее. Наука об этом получила название парапсихологии.
- Но ведь это - буржуазная лже-наука, - робко перебил Юрий.
Мирицкий громко расхохотался.
- Юноша, зарубите на своем римском носу: нет буржуазных и
социалистических наук. Наука интернациональна, как и вся природа, которую
она описывает. Нет отдельного закона всемирного тяготения для СССР и
Великобритании, это вы улавливаете? Что же касаемо приставки "лже"... Здесь
Вы должны научиться, если, конечно, намерены стать настоящим ученым,
отделять ложную, то есть ошибочную интерпретацию полученных фактов, от
лживой. Когда кто-то, называющий себя мудрецом, упорно закрывает глаза на
десятки и сотни подтвержденных наблюдений, он не ученый, он прохиндей. Мне
безумно жаль, что в нашей стране таких все больше... Ну, это к слову, -
прокашлялся он, - не пора ли к делу?
В течение нескольких месяцев они занимались внешне скучной, но на самом
деле чрезвычайно интересной деятельностью. Вначале пытались телепатически
передавать друг другу слова и рисунки, так же, как до них это делали
зарубежные исследователи. Из затеи ничего не получилось Обескуражен оказался
Юрий, но не Мирицкий.
- Отрицательный результат ничем не хуже положительного, - пояснил он, -
а в некоторых случаях, может быть, и лучше. Мы ведь исследуем не только