"А.Афанасьев. Зона N 3 - 2" - читать интересную книгу автора

- Как же я к тебе пойду пировать, - усовестил он Ваську, - ежли мы на
разных планетах живем?
- Объясни, председатель!
- Чего объяснять. Ты по натуре насильник и вор, а я поставлен для
исполнения партийного дела. За одним столом нам не сомкнуться. Или не
разумеешь?
Васька сразил его могучим аргументом:
- С разрешения уполномоченного, председатель.
- Сергеев тоже придет?
- Самолично день назначил, - Васька скромно потупился. - Может, из
района кто заглянет. Не могу точно сказать.
- За что же такая честь?
- Приходи, сам увидишь.
Председатель задумался, не заметив Васькиного ухода. У него на столе
лежала газетка, в которой про товарища Берию было сказано, что он оказался
английским шпионом. В той же газетке в международном разделе была
опубликована любопытная заметка о том, что в реке Миссисипи обнаружили
удивительную бактерию "синдрофактурию", чудом сохранившуюся с мезозойской
эры. Проникая каким-либо образом в организм человека, эта страшная
мезозойская тварь не наносит ощутимого вреда, но по истечении определенного
срока, внедрившись в клетку, напрочь лишает организм способности к
детородному синтезу. Из чего автор справедливо заключал, что если в
ближайшее время капитализм не упреет от множества социальных язв, то
неизбежно окочурится от этой таинственной непобедимой бактерии. Кроме того,
накануне председатель получил из района секретную депешу, в которой
предписывалось усилить бдительность по отношению к ветеринарной службе, хотя
не уточнялось, с чем связано предостережение. Председатель, будучи внуком
тамбовских повстанцев и сыном кулака, умел на основании скудной,
противоречивой информации проводить сопоставления, которые, пожалуй, привели
бы в оторопь какого-нибудь американского умнягу-бактериеловителя. Из
логической цепочки - Берия, мезозойская "синдрофактурия", депеша о
ветеринарах и явление убивца, пригласившего его на пир, - он сделал
(интуитивно) безошибочный вывод, что подоспели, кажется, новые времена и
пора готовить задницу к очередной порке. Это было горько, но привычно.
Сколько он себя помнил, новые времена практически не прерывались ни разу.
В ночь перед праздником Васька Хохряков вышел на двор покурить. Мороз
ударил крепкий, звезды блестели, точно смазанные соляркой. В старом свитере
и в хлипком плаще Васька не чувствовал холода. Бывало и холодней, чего
вспоминать Ум его был спокоен. Он хорошо приготовился к завтрашнему дню. Еще
одно усилие, и он навеки освободится от старых, смутных теней, бродящих по
этой округе. Уйдет, ускользнет в иную жизнь, где его никто не достанет. По
опыту он знал: не те цепи вяжут, что на ногах, а те, что на сердце. Пока их
не распилишь, спасения и воли не будет.
Без удивления заметил, как от темного плетня отделилась тень.
- Ты, что ли, Настя?
- Я, Вася.
Он её ждал, но, на всякий случай, спросил:
- Зачем пожаловала?
- Папаня сказал, ты жениться надумал. Правда ли?
Девушка дрожала в овчинной шубке, как сосулька под стрехой.