"А.Афанасьев. Зона N 3" - читать интересную книгу автора

неуправляемые маньяки? Кому на хрен нужно такое сафари! Ну чего молчишь? Я
ведь к тебе обращаюсь?
- Может быть, - осторожно заметил Гурко, - некий элемент риска как раз
добавит остроты, привлечет. Это ведь как подать. Если поручить хорошему
журналисту, какому-нибудь Сванидзе или Ленке Масюк?
- Заткнись, чекист! Без тебя знаю, кому поручить.
Мустафа вскочил и прошелся по подвалу - пять шагов до двери, пять
обратно. В свои шестьдесят с гаком он двигался легко и гибко. Лысину
обвевали невидимые черные кудри. Вернулся, сел, уставился на Гурко
немигающим взглядом. Прекрасные черные, блестящие глаза буравили, как два
сверла. Повадкой схож с генералом Самуиловым, очень схож, но статью погуще.
Гурко виновато моргал.
- Придется отработать, - сказал Мустафа. - А там как знать? Да, забыл
спросить, тебе жить-то хочется?
- Почему бы и нет? Каждому червячку лишний часок поползать охота.
- Я почему поинтересовался. Людишки, я заметил, как-то сильно сникли.
Большинство уже сами не уверены, чего им лучше: жить или подохнуть. Бросовый
матерьял. Таких и давить скучно. Как осенних мух. Россияне, одним словом. А
вот Гека Долматский пожить любил и умел. То-то поди огорчился, когда ты ему
позвонки сломал.
- Не успел огорчиться.
- Так вот. Придется отработать должок. Это непросто, но если
постараешься, появится шанс выжить. Гордыню забудь. По глазенкам вижу,
надеешься, как-нибудь пронесет. Вечное интеллигентское заблуждение. Нет,
здесь у нас все надежно, это не советская тюрьма - это Зона. И ты в ней
увяз. Строго говоря, попав сюда, ты уже труп. Твоя вся прежняя жизнь - вот
здесь, - Мустафа показал ему жилистый кулак. - Даже если чудом снесешься со
своими или даже выскочишь за ограду - это ничего не изменит. Чем раньше
свыкнешься с этой мыслью, тем легче тебе будет.
- Я уже свыкся, - пробормотал Гурко.
Мустафа улыбнулся с пониманием.
- Ну-ну, побрыкайся еще. Сейчас я тебе кое-что интересное покажу.
Подойдя к стене, он сдвинул деревянную панель, и в нише открылся
телеэкран. Мустафа вставил в ячейку кассету, щелкнул пультом - экран
осветился. Гурко узнал родительскую квартиру и матушку, склонившуюся над
плитой. В первое мгновение он решил, что это какой-то фокус, трюк, но это
была обыкновенная съемка скрытой камерой. Вот матушка отошла от плиты,
накрывает стол: лицо крупным планом, озабоченное, родное до каждой морщинки.
Усмехнулась каким-то своим мыслям.
- Тебе хорошо видно? - любезно спросил Мустафа.
- Да, нормально.
Щелкнула заставка, и Гурко увидел отца, который садился в машину.
Служебная перевозка, допотопная "Волга-24". Раз в месяц для экстренных
случаев отец имел право пользоваться служебной машиной и очень гордился этой
оставленной ему за особые заслуги перед родиной привилегией. Надо не надо,
он обязательно ездил на ней в поликлинику почти через весь город.
Ведомственная поликлиника для ветеранов спецслужбы - ещё одна уцелевшая
почесть. Машина уехала, и экран погас.
- А теперь, - холодно заметил Мустафа, - увидишь, что будет с твоей
мамочкой, если ещё разок залупишься, сучонок.