"Анатолий Афанасьев. Монстр сдох " - читать интересную книгу автора

как ее водя ослабевает, растворяется во властном мерцании его черных глаз.
О, это были опасные глаза, они выдавали натуру неукротимую, не умеющую
останавливаться на полпути. От таких глаз женщины теряют голову мгновенно и
навсегда.
- Почему я должна перед вами исповедоваться?
- Ни в коем случае не должны. Как можно! Хотя с другой стороны...
Скажите, Лиза, вы верите в Бога?
- Не знаю.
- Вот видите, - Иван Романович щелкнул зажигалкой, и Лиза жадно
затянулась. - Скажу по секрету, я тоже не знаю толком, в кого верю. Более
того, даже не знаю, зачем живу. Я ведь на этом свете мыкаюсь гораздо дольше
вас.
Лиза не отрывала от него глаз.
- Но в чем я твердо уверен, исповедь никогда никому не была во вред.
Будь у меня возможность, я бы сам с удовольствием исповедался, да некому.
Примут за сумасшедшего.
- Сергей вам сказал, что я дурочка?
- Зачем вы так, Лиза? Сергей дал вам отменные рекомендации.
- Тогда не лучше ли перейти прямо к делу?
- Сдаюсь... Однако поверьте, Лиза, то, о чем мы говорим, очень важно.
Для вас в первую очередь.
- В последнее время, - Лиза зло сощурилась, - я разгадывала слишком
много загадок. Очень утомительное занятие. Как правило, каждая отгадка
оборачивалась чьей-то кровью.
- И ваша душа в смятении. Это так понятно.
- Вы - ловец душ? Или просто крупный босс?
- Ни то, ни другое. Я государственный служащий.
- Ах вот оно что. Но для меня это слишком туманно. Что-то вроде кометы
Галлея.
Иван Романович в затруднении почесал затылок и попросил у Лизы
сигарету.
- Мне нравится, как вы обороняетесь. Это особенно впечатляет, если
учесть, что никто на вас не нападает.
Лиза оценила тонкость его замечания и против воли, чисто
по-девчоночьи, хихикнула. С этого момента беседа между ними потянулась
откровенно и дружески. Она перестала дичиться, и через полчаса он вызнал
про нее много такого, о чем Лиза давно ни с кем не говорила.
И про родителей, и про друзей, и где училась, и какими видами спорта
занималась, сова она или жаворонок, почему увлеклась бизнесом, какую музыку
любит, предпочитает спать на спине или на боку, кто ее любимый поэт, зачем
она носит короткие юбки, собирается ли в ближайшем будущем обзаводиться
детьми, за кого голосовала на последних выборах, - и еще много всякой
всячины. И если все это нельзя было назвать исповедью, то вполне можно было
сравнить с беседой у психиатра, который пытается установить стадию
шизофрении пациента. Позже, анализируя, Лиза пришла к выводу, что Иван
Романович попросту ее загипнотизировал, и впоследствии долго не могла
простить ему ненавязчивого насилия над своей психикой. Но что греха таить,
к концу беседы, когда Иван Романович мельком взглянул на часы, она ощущала
такой душевный подъем и такое парение в мыслях, будто напилась вина на
голодный желудок, и когда собеседник вдруг лукаво спросил, как она