"Анатолий Афанасьев. Монстр сдох " - читать интересную книгу автора

натуральной жизни, и даже позволял себе злобные патриотические выпады, что
с легкой руки Лужкова постепенно вошло в моду. К примеру, ведущая,
всплеснув руками и восторженно округлив глаза, спрашивала:
- Но вы же не будете, надеюсь, возражать, Леонид Иванович, что женщина
в браке имеет такое же право на личную жизнь, как и мужчина?
А он с просветленной, мудрой улыбкой отвечал:
- Разумеется, дорогая Инесса, разумеется, не буду.
Мы же не дикари. Но давайте поставим вопрос иначе.
Понравится ли мне, если я, вернувшись вечером домой, не обнаружу жену,
ведущую, говоря вашими словами, какую-то свою личную жизнь? Увы, мне это не
понравится, уж простите старого ретрограда. Для меня жена - прежде всего
мать моих детей, хранительница домашнего очага...
Инесса вспыхивала, подпрыгивала, точно получив укол в ягодицу:
- Леонид Иванович, но как же так можно упрощать проблему!..
Между ними затевалась дискуссия, как правило, со смелыми пассажами с
обеих сторон, и в конце концов прелестная Инесса, будто очнувшись после
припадка, восклицала:
- Хорошо, Леонид Иванович, вижу, мне вас не убедить. Давайте узнаем
мнение телезрителей.
Вспыхивал экран, на нем возникали потешные сценки: телерепортер
подбегал на улице к прохожим, представлялся и в лоб спрашивал:
- Скажите, как вы относитесь к измене жены (мужа)?
Вне зависимости от ответа горожане, все как один, производили
впечатление редкостных недоумков.
- Ну вот, наконец-то мы разобрались в этом сложном вопросе, -
ворковала Инесса, подводя итог. Шахов глубокомысленно кивал, чувствуя, как
вся эта немыслимая пошлятина чудесным образом согревает ему душу. В конце
"Желанной встречи", под занавес, чтобы добавить передаче перчику, сотрудник
студии из соседней комнаты замогильным тоном поинтересовался по телефону,
когда, по мнению уважаемого депутата, в Москве покончат с криминальным
беспределом.
Мгновенно напустив на смазливое личико трагическое выражение, Инесса
подхватила:
- О да, Леонид Иванович, этот вопрос сегодня волнует очень многих.
Люди не могут забыть страшные убийства Влада Листьева и отца Меня. Однако
прокуратура до сих пор отделывается неопределенными обещаниями. Сколько это
может продолжаться?
Шахов не ударил в грязь лицом и заговорил с таким горьким сарказмом,
словно кроме Листьева и Меня, у него накануне перебили всю родню.
- Причина в коррупции. Это не секрет. Это очевидно. И все в один голос
твердят о том, что надо бороться с этим злом, но на самом деле никто и
пальцем не шевельнул. Коррупция - это заказные убийства, взрывы, террор и
заложники. Мы не можем считаться цивилизованным государством, пока нет
настоящих законов против коррупции. Дело не в одном Листьеве или Мене, а в
той зловещей атмосфере, которую порождает коррупция.
- Но почему, почему все так плохо?! - патетически воскликнула
ведущая. - В конце концов, у нас демократия или что?
- Все очень просто на самом деле. Семьдесят лет советская власть
подавляла в человеке личное достоинство. Мы привыкли верить: все, что
сказано сверху, то и хорошо, то и есть истина. Привычка к рабскому