"Анатолий Афанасьев. Командировка (Роман)" - читать интересную книгу автора

от шефа распухшая от доверенных ей инструкций.
- Ладно, Шутов, я зайду ближе к обеду. Только ты не удирай. Дельце у
меня маленькое и обоюдовыгодное. Понял?
- Дельцами не занимаюсь.
- Книжка-то интересная?
- Чего?
- Роман, говорю, интересный читаешь?
Шутов глотнул воздух, точно акула, жиганул по мне черным огнем,
посоветовал тихонько:
- Не увлекайся, приятель. Тут тебе не Москва.
Тут аккуратнее надо, вежливо. А книжка интересная, что ж. Про графа
Монте-Кристо, сочинение Дюма-отца. Слыхал про такую?
- Хорошая книжка, - согласился я. - Для детей среднего школьного
возраста.
Шутов тряхнул кудрями как бы подводя итог, заалел улыбкой.
- Встретимся, - сказал мне, - теперь вижу, непременно мы с тобой
встретимся.
Шура потянула меня за рукав. В коридоре, пустом, как аллея ночью,
заметила неодобрительно:
- Какой вы, однако, москвич. Всех уже разозлили, успели. Владимир
Захарович курить бросил, из-за вас опять закурил И весь бледный Другие от
вас не такие приезжали.
- А какие?
- Обходительные, вот какие.
- У меня характер собачий, - пояснил я. - Сколько я с ним помучился,
Шура, вы не представляете. На работе меня никто не любит, соседи избегают,
а поделать ничего с собой не могу. Видно, уж с чем родился, с тем и
помрешь. Да я толком и не понимаю, в чем дело. Вроде ничего плохого не
говорю, а люди отворачиваются, и некоторые даже плюются.
В ее серых, невинных, блестящих глазах зажглась укоризна:
- Вы думаете, я не понимаю? Думаете, дурочка?
- О чем вы, Шура?
- Думаете, я не вижу, как вы надсмехаетесь? Все вижу. Только я не
обидчивая. Куда пойдем?
Я заглянул в свой список:
- Может, сначала съездим искупаться?
- Говорите серьезно, пожалуйста.
- Ну тогда к Геннадию Ивановичу Иванову, фрезеровщику. Далеко это?
Шура, не отвечая, пошла вперед. Когда-то и я умел ходить не
оглядываясь, тогда шея моя еще легко выдерживала атмосферный столб, тогда
еще на мне не висел проклятый груз сердечной одышки, тогда еще... Еще.
- Шура, - окликнул я, - мы уже на первом этаже.
Куда же ниже?
- Пойдемте, Виктор Андреевич, я знаю.
Мы миновали длинный подземный переход, где зеленоватые стены слезились
холодной росой, снова поднялись по ступенькам и очутились в обыкновенном,
не слишком большом цехе Верещали токарные станки, филином ухал
прессовочный молот, копошились рабочие в спецовках. Густой воздух напоен
едким металлическим ароматом.
Шура, как у себя в квартире, запетляла между станками и тумбочками,