"Юрий Николаевич Афанасьев. Мы - не рабы? (Исторический бег на месте: "особый путь" России)" - читать интересную книгу автора

пока что я перечислил, так сказать, объективные, материальные,
"вещественные" и институциональные составляющие, из которых потом
складывается понятие "колеи". Не будучи одухотворенными, они просто-напросто
некая данность и как таковая мертвы, никакой повторяемости, никакого
круговращения из них не получится. Столь же важными, если не важнейшими,
стали для "колеи" составляющие из сферы духовной: русское православие,
мессианство и экспансионизм, привычки людей, их мировидение. Все вместе эти
составляющие, постоянно переплетаясь, взаимодействуя, изменяясь (иногда до
неузнаваемости), составляющие материальные и духовные, объективные и
субъективные торили ту самую "русскую колею", на которую мы вроде бы
вернулись сегодня.
В-третьих, про "возвращение" на круги своя, в ту же самую русскую и
советскую колею.
Говоря о "возвращении", мы предполагаем, что уже несколько раз - или,
по крайней мере, хотя бы однажды - когда-то выходили из того места, куда
снова возвращаемся. С обычным возвращением оно все так и бывает. Но здесь
речь идет не о возвращении "как обычно", а именно о возвращении "по-русски".
У нас, оказывается, можно лишь "вроде бы" вернуться. На самом деле
"вернуться" по-нашему означает всего-навсего оказаться снова там, откуда,
если присмотреться, никогда и не уходили.
Возвратных (попятных) движений в нашей истории, как и в любой другой,
было несчетное множество: от реформ к контрреформам, от эпохи перемен к
"застою", от "заморозков" к "оттепели".
Но у нас все продвижения при этом шли по тому же следу, в том же
направлении. Собственно, это и есть то пятисотлетнее движение, которое,
например, Чаадаев и Бердяев называли не продвижением вперед, а блужданием по
кругу истории. Было несколько случаев, когда Россия в ходе такого своего
исторического движения оказывалась как бы на пересечении двух дорог, идущих
в разных направлениях, по одной из которых, казалось бы, можно было сойти с
проторенного раньше пути.
С такого перекрестка, собственно, и начиналась история России как
единого государства. Александр Зимин дал прекрасный образ "Витязя на
распутье", который, казалось бы, мог еще пойти из удельной Руси в более
свободную Россию. Но у "витязя" не хватило сил выбраться из тех скреп
(насилие власти и подданство народа), что уже тогда сковали социум. И
"витязь" пошел все той же дорогой - дорогой русского самодержавия, к
которому вскоре добавилось крепостничество. Из переплетения этих двух
базовых составляющих и получилась, в конце концов, "русская колея", она же -
несвобода.

Истребленное общество. "Избиение младенцев" по-русски

Но самым красноречивым, самым, можно сказать, блистательным примером
"вроде бы" поворота в нашей истории - даже не просто примером "вроде бы"
выхода, но якобы грандиозным "исходом из колеи" - стал, конечно, 1917 г.
Точнее - период с 1917-го до начала 1930-х годов. Тогда "вроде бы" не только
вышли из нее, но и радикально порвали со всем тем прошлым, в котором она
образовалась и по которому проходила. Вроде бы не только "до основанья"
разрушили, но и выкорчевали все, на чем эта самая колея прокладывалась.
Замах и замысел были действительно грандиозными: не только изменить