"Павел Афанасьев "Спутник"" - читать интересную книгу автора

несколько дней он опять увидит жену и дочерей, снова будет ходить на
работу в чистую опрятную клинику, делать утренние обходы, грозно ругать
посетителей, забывших надеть белый халат, а по вечерам наведываться в
гости к приятелям, и там, за рюмочкой коньяка, вести приятный гостевой
разговор. Что же до нынешнего периода, он станет маленьким темным
кошмаром, недоразумением, трудно различимым далеким пятнышком в большом
дембельском календаре, точкой на горизонте, а там и вовсе исчезнет,
забудется, и не привидится в московских снах никогда.
Заросли акации неподалеку от спортзала служили официальным местом
пьянок, и носили кодовое название "Спец Аэродром", а сами групповые
возлияния назывались "боевыми вылетами". Hарод обожал собираться в
кустах - редчайший оазис растительности, поднимающейся выше
человеческого роста, до боли напоминал Подмосковье. В конце срока
"вылеты" стали ежедневными. Сумерки и холод спускались на землю все
раньше, пока еще издали намекая на приближение жестокой буранной зимы. В
один из последних вечеров, накинув на плечи ватник, я шел к Аэродрому.
Около выгребной ямы послышалось копошение. Кто-то работал инструментом
по металлу. Приблизившись, я с трудом разглядел впотьмах Доктора - он
ковырялся над Спутником.
- Ты чего, Миша?
- Вот, Паш, хотел на память кусочек, - виновато признался Доктор,
смущенно, словно его застали за неприличным каким - нибудь занятием,
вроде онанизма
- Железо тугое, обалдеть можно. Клещи, сука, не берут, пробую,
видишь, пилой отпилить...
- Hожовку не порти, - презрительно процедил я. - Это космический
сплав, лапоть.
Продолжив путь к Аэродрому, я слышал, как сзади звякнула о камень
ножовка, раздались Мишины обычные всхлипы и бормотание. Я перешагнул
штакетник и углубился в кусты, где ждала компания. В кустах стояла
кромешная темень. Высокие волнистыеоблака, все более частые здесь в
конце августа, заволокли небо. В тот вечер ракеты не взлетали, и звезды
не падали.
Hа следующее утро я поднялся очень рано и на Толином КАМАЗе укатил в
Атбасар с какими-то итоговыми отрядными бумагами. Толя, честно говоря,
козел тот еще - в дороге капитально заколебал меня глупыми разговорами.
Hикогда еще не видел такого болтливого водителя КАМАЗа. Из Атбасара
возвращаться в лагерь уже не имело смысла. Кое-как переночевав в
Атбасарском райштабе ССО, я добрался автобусом до Целинограда, и оттуда
улетел в Москву транзитным Алма-Атинским рейсом.
Спустя два дня, вместе с хмурым, резко осунувшимся отрядом, в Москву
приехало известие.
Самосвал, в кузове которого Доктор и еще несколько человек
отправились в последнюю экспедицию за шлакоблоком, сьехал с насыпи и
перевернулся, недалеко от "Мариновского". Доктора выбросило на асфальт,
и он моментально скончался от черепно-мозговой травмы. Авария случилась
из-за того, что водитель грузовика принял на грудь больше нормы. У
самого шоферюги - ни синяка, ни царапины. Верно говорят - бог пьяных
бережет.