"Николай Иванович Афанасьев. Фронт без тыла " - читать интересную книгу автора

объясняли мне правила состязаний: показывали мастерскую по производству
летающих мишеней-тарелочек, работу метательных приспособлений, знакомили со
спортсменами. Интересным был состав участников. Молодые, крепкие ребята - и
рядом пожилые мужчины и даже старики. Женщины, молоденькие девушки - и
совсем мальчишки лет по двенадцать-пятнадцать. Студенты, рабочие, ученые,
художники, инженеры, школьники, служащие...
Я познакомился тогда с одним из самых страстных энтузиастов этого вида
спорта, председателем секции стендовой стрельбы Евгением Михайловичем
Глинтерником. Он был известен еще и тем, что писал увлекательнейшие
охотничьи рассказы. Впоследствии нам довелось много лет работать вместе.
Здесь же познакомился я и с художником Александром Александровичем
Блинковым, тоже страстным стендовиком. Он, кстати, не оставил своей
привязанности и по сей день. Через несколько месяцев наши пути сошлись в
Партизанском крае.
...Соревнования в полном разгаре. Гремят выстрелы. Разлетаются на
мелкие куски взлетающие мишени. С азартом подсчитываются результаты. Бурная
реакция зрителей на удачу и не менее бурная - на ошибки. Словом, кипящая
атмосфера соревнований. А небо безоблачно. Тихо. И жара. Только странная
деталь: удивительно много самолетов в воздухе.
По пути домой я обратил внимание на какие-то группы людей около
Кировского завода. У некоторых через плечо противогазные сумки. Какое-то
оживление. Впрочем, я был слишком увлечен впервые увиденными соревнованиями
и смотрел в окно рассеянно.
Следующая картинка в воспоминаниях - возвращение домой. Мне говорят о
том, что несколько раз звонили из комитета. Просили связаться с ними
немедленно.
Я набираю номер - и это оглушающее известие: война!
Спорткомитет находился тогда на Фонтанке, в здании, где размещается
сейчас Дом ДОСААФ. Полчаса на дорогу, еще несколько минут ожидания. Затем в
кабинете председателя комитета А. А. Гусева началось совещание.
Существо дела - перестройка работы Комитета по физической культуре и
спорту с учетом условий военного времени. И, как нередко бывает в случаях
резкого изменения обстановки, никто, в том числе и председатель, толком не
знает, что же на самом деле необходимо, что первостепенно, а что менее
важно. Сейчас наивными и странными покажутся выдвигавшиеся в тот день идеи:
о подготовке силами спортивных специалистов резерва для армии, об
организации лечебной гимнастики в военных госпиталях и другом подобном. Но
кто знал в те часы масштаб случившегося!
Мне вспомнилась финская война. Ведь только что вернулся домой!
Вспомнились снега Карельского перешейка, одна из отчаянных наших атак под
кинжальным пулеметным огнем финского дота, когда лежал я в снегу среди
голого поля и уже наверняка знал, что если не эта, так следующая очередь
меня обязательно достанет, но пулемет захлебнулся, и я долго не мог
поверить, что бою конец и я из него вышел. Еще доты - десятки дотов на
считанных в общем-то километрах, - и бои, бои, бои... Но ведь сейчас
предстояло куда более страшное. Война с врагом, покорившим почти всю Европу.
Обладающим колоссальной военной мощью.
К концу совещания я уже точно знал: все, о чем только что говорилось,
мы обязаны были делать в мирное время, а сейчас надо думать совсем о другом.
С организацией лечебной гимнастики справятся старики и женщины, а я -