"Нил Аду. Глубинка" - читать интересную книгу автора

Нил Аду

Глубинка

Видавшая виды бежевая "копейка" доперестроечного года выпуска с
вызывающе чернеющей свежей грунтовкой "чужой" правой передней дверью
обиженно чихнула и остановилась посреди дороги. По счастью, эта
непредвиденная остановка не помешала движению. Да ему и трудно было
помешать, ввиду полного отсутствия такового. На трассе местного значения
"Капитоново - Рябиновка" автомобили появлялись не чаще одного-двух в час.
Так что, счастье оказалось весьма относительным. Рассчитывать на помощь
проезжающих мимо автолюбителей здесь явно не приходилось.
Иван Николаевич Даль, хозяин машины, с трудом подавил желание
неприлично выругаться. Образованный человек, без пяти минут кандидат
исторических наук, - напомнил он себе, - не должен опускаться до
сквернословия даже в тех случаях, когда его никто не слышит. Ивану
Николаевичу очень хотелось добавить к этой фразе несколько слов о родстве со
знаменитым автором "Словаря живого великорусского языка", но он, как
добросовестный историк, не любил оперировать неподтвержденными сведениями.
Проследить свою родословную дальше прадеда, Николая Михайловича,
уроженца села Рябиновка Н-ской губернии, Ивану Николаевичу так и не удалось.
Бурное, богатое на события начало двадцатого столетия легкомысленно
относилось к своему богатству и мало заботилось о сохранности документов, а
то и вовсе стремилось к обратному. Фамилия прадеда вроде бы намекала на не
вполне пролетарское его происхождение, но с другой стороны, фамилии в те
смутные времена менялись легко и безболезненно, как премьер-министры в
нынешней России. Может быть, именно из-за желания выяснить свою родословную
юный Ваня Даль еще в восьмом классе решил стать историком, и уж точно по
причине нехватки документов начала века и их противоречивости он выбрал в
качестве специализации более раннюю Екатерининскую эпоху.
А вот в чем он точно не был специалистом, так это в автомобильных
двигателях. Машина досталась ему в наследство от тестя два года назад, и за
это время Иван Николаевич научился размораживать замки и ставить запаску.
Забираться внутрь механизма он не осмеливался даже в своих мечтах. А точнее
говоря, в этом направлении его мечты никогда и не распространялись. Так что,
разобраться без посторонней помощи в причинах поломки он при всем желании не
смог бы.
Впрочем, как раз причину угадать было не так уж и сложно. Сразу после
последней заправки на М-ском шоссе движок начал капризничать. Но какой
конкретно агрегат вышел из строя - тут Иван Николаевич не рискнул бы строить
даже предположения. И он в очередной раз укорил себя за то, что решился на
одиночное путешествие на родину предков.
Последний раз он наведывался сюда еще мальчишкой, когда его
красавица-"копейка" еще с конвейера не сошла. А потом прабабка Анастасия
Федоровна преставилась, и мотаться за триста верст из города в ее опустевшую
избу стало совсем уж бессмысленно и довольно накладно. И если бы не жена,
вдруг решившая, что фамильный особняк нужно срочно осмотреть на предмет
возможной продажи, Ивану Николаевичу и в голову не пришло бы отложить работу
над диссертацией о дворянах - участниках Пугачевского бунта и трястись вот
уже скоро шесть часов по так называемым дорогам российской глубинки.