"Нил Аду. Глубинка" - читать интересную книгу автора

Несчастная жертва бездорожья и разгильдяйства опасливо проверила ногой
край глубокой, но основательно заросшей травой колеи и впервые за последние
двести километров оказалась на твердой земле. Справившись с приступом
головокружения от непривычной неподвижности опоры, Иван Николаевич
пробежался взглядом вдоль исполинских зарослей борщевика и облегченно
вздохнул. Темные пятна на горизонте не могли оказаться ничем иным, как
населенным пунктом - скорее всего, Малаховкой, если только он не разучился
читать карту. А значит, не все так плохо, как могло бы быть, заглохни
двигатель несколькими минутами раньше.
Иван Николаевич смутно помнил, что представляла из себя Малаховка
двадцать пять лет назад. В тот раз они с отцом путешествовали на заднем
сидении рейсового автобуса, забитого пассажирами и ручной кладью настолько,
что невозможно было разглядеть пейзаж за окном. Но народу здесь тогда вышло
из автобуса довольно много, а вошло, кажется, еще больше, и оставшуюся часть
пути Ваня Даль любовался огромным выцветшим полосатым тюком, заслонившим от
него все прелести окружающего мира. Будущему историку совсем не понравилось
такое отсутствие визуальной информации, и он периодически пытался отпихнуть
от себя и тюк, и его дородную хозяйку, но силы были явно не равны. Теперь же
давние воспоминания вселили в Ивана Николаевича внушительный заряд
оптимизма. В таком густонаселенном... э-э-э... населенном пункте ему
обязательно помогут отбуксировать неисправный автомобиль до ближайшей
мастерской, хорошо бы, также отыскавшейся в этой самой Малаховке.
Ободряемый такими предположениями, незадачливый путешественник поспешил
навстречу цивилизации, уже не испытывая позывов поупражняться в
использовании живого великорусского языка, а наоборот, добродушно
насвистывая "Маленькую ночную серенаду" Моцарта. Не сказать, чтобы он как-то
особенно сильно любил классическую музыку, но раз уж не удалось избавиться
от мальчишеской привычки свистеть на ходу, так нужно хотя бы за репертуаром
следить. А то, не приведи господь, привяжется какой-нибудь "Мумий тролль"
или того хуже "Ленинград", и как потом встречным прохожим в глаза смотреть?
Однако краснеть за репертуар пока было не перед кем. Иван Николаевич
уже досеменил по глинистой дороге до самой околицы, но так никого по пути и
не встретил. А потому как дистанция была солидной, а запас классических
мелодий быстро иссяк, он, постепенно снижая планку от "Тореодора" и "Марша
Радецкого" до "Из-за острова на стрежень" и "Гордого Варяга", решился под
конец на совсем уже простонародное "Пора-пора-порадуемся на своем веку", но
на середине фразы "Куда вас, сударь, к черту занесло?" вдруг остановился и
задумался.
Ивану Николаевичу, разумеется, приходилось слышать о запустении
российской деревни. Он и не рассчитывал увидеть здесь двухэтажные коттеджи с
тарелками спутниковых антенн на крыше и иномарками во дворе. Но хотя бы
какие-то другие следы цивилизации, кроме покосившихся столбов с обрезанными
под самые чашечки изоляторов проводами, он все же встретить надеялся. Да и
избы выглядели ненамного лучше столбов, такие же покосившиеся и почерневшие.
А самое странное, что прохожих по мере приближения к центру поселения все
как-то не прибавлялось.
Сидевшую на приваленном к забору бревне древнюю старушку в некогда
черном и примерно в те же времена казавшимся драповом пальто, шерстяном
платке и валенках неопределимого возраста, Иван Николаевич беспокоить
постеснялся. Неизвестно, слышит ли она вообще что-либо, а терять время на