"Элизабет Адлер. Летучие образы" - читать интересную книгу автора

вечерних шифоновых платьях. Она вытирала им слезы, делая это очень
аккуратно, чтобы не размазать макияж, на который были потрачены часы, когда
они вывихивали лодыжки, позируя для Брахмана на предательски неустойчивых
высоких каблуках и прогуливаясь на них по мощеным мостовым, скользким после
дождя. Но макияж все равно портился от слез, и их красивые лица снова
гримировал усталый художник по гриму, который уже знал, что не успеет к
началу демонстрации мод.
Но Данае удалось заглянуть в тот мир, о котором она даже не
догадывалась. Она увидела, какими невидимыми нитями связаны модельер и его
манекенщицы во время очередного показа мод. Она с удивлением обнаружила, что
таинственный подиум и зал, переполненный искушенными издателями журналов мод
и сверхкритически настроенными владельцами магазинов одежды, готовых бурно
приветствовать модельера с его удивительным успехом или остаться
равнодушными к коллекции одежды, сочтя ее "не внесшей ничего нового" или
"слишком умеренной", музыка и избранная публика, вспышки света, напряженная
атмосфера, темперамент - все вместе было ей гораздо интереснее, чем любые
съемки в студии.
Она навсегда запомнила тот день, когда Брахман протянул ей фотокамеру и
сказал:
- О'кей, теперь она твоя. Посмотрим, что ты сможешь с ней сделать,
Даная.
И она тут же стала фотографировать показ моделей Криция, стараясь
уловить ритм, движение и динамику происходящего на пленку. Когда поздно
вечером они получили негативы из лаборатории - по городу их развозил курьер
на мотоцикле, - Даная внимательно просмотрела снимки Брахмана, а потом свои
собственные и поймала себя на мысли, что никто бы не увидел между ними
разницы. Именно ее снимок появился в последнем журнале "Повседневная женская
одежда", но, конечно же, с фамилией Брахмана под ней. Но все равно она очень
радовалась этому.
Они прилетели в Рим, где должен был состояться прием по случаю
всеобщего праздника моды, на котором собирались модельеры Италии, а также
более пятисот знаменитостей со всего мира.
Даная прошмыгнула в свой номер, чувствуя себя Золушкой, мечтавшей о
бале, всей душой надеясь, вопреки здравому смыслу, что Брахман возьмет ее с
собой. Впервые она никуда не спешила: не надо было сломя голову кидаться к
такси, чтобы привезти забытые где-то туфли, не надо воевать с итальянцами о
неправильно забронированных студиях, и ей показалось, что она осталась
забытой, в стороне от происходящего вокруг. Завтра они вылетают в Париж, и
все начнется снова, а сейчас она сидела одна в своем гостиничном номере, а
весь Рим готовился к приему.
- Даная! - раздался крик Брахмана, стучавшего в ее дверь. - Даная, ты
готова?
Ее сердце екнуло, она подбежала к двери.
Брахман очень красиво выглядел в белом фраке. У него был вид усталого
от светских развлечений человека. Он широко улыбнулся ей, проходя мимо нее в
комнату.
- Ты решила, что я оставлю мою бедненькую, трудолюбивую, маленькую
Данаю дома, не так ли? - сказал он, протягивая ей белую карточку. - Сегодня
вечером в одной комнате соберется больше знаменитостей, чем ты и я, вместе
взятые, когда-либо увидим еще. Вот пропуск для прессы. Захвати камеру,