"Элизабет Адлер. Персик " - читать интересную книгу автора

- Лоис, вы меня помните? Мы встречались в Париже, Лоис подняла голову.
На нее смотрели ореховые, в золотую крапинку, глаза майора Ферди фон
Шенберга.

18

Уолкер Крюгер рассматривал себя в длинное зеркало из гарнитура, которым
была обставлена гостиница, выпятив грудь, затянув еще на одну дырочку
блестящий кожаный ремень. Элегантно щелкнув каблуками, он поклонился своему
отражению. И то, что оно занимало лишь половину высоты зеркала, осталось
незамеченным. На него смотрел офицер третьего рейха в шикарной, только что
выглаженной форме, в сияющих сапогах, фуражка с высоко поднятым верхом,
свидетельствующая о его чине, была надета на узкую голову почти под прямым
углом. Зеркало отражало воплощение власти, зачеркивая лицо, которое говорило
о долгих годах лишений и о принадлежности к семье, зарабатывающей деньги
сбором картофеля и торговлей сигаретами и пивом.
Мать Уолкера была крупной толстой женщиной, которая обожала дешевые
сардельки, приправленные острой горчицей, и темное пиво в огромной кружке,
наполненной до краев. У нее был грубый гортанный голос, а рука, которой она
часто била сына, - еще более грубой и тяжелой. Худоба и тщедушие сына
являлись постоянным источником ее раздражения. Уолкер был точной копией
своего отца, маленького жилистого человека, находившегося у жены под
каблуком до тех пор, пока не напивался. Его неистовство под влиянием пива
было для нее источником забавы и развлечения. Она терпела грубые любовные
ласки, как терпят назойливую муху, стряхивая его одним движением, когда он
истощался в оскорбительно жалких попытках. Маленькие мужики - маленькие
члены.
Уолкер следил за родителями воскресными вечерами, когда они,
полураздетые перекатывались на провисшей кровати, и мясистые груди матери
дрябло свисали по бокам. Отец лежал сверху, отчаянно стараясь охватить их
своими маленькими руками, похрюкивая, двигался вверх-вниз. Уолкера всегда
возбуждал вид грудей, и он запирался в комнате, вставал на стул и озабоченно
рассматривая свою возбужденную плоть в зеркале на стене, отчаянно теребя
предмет, который, он надеялся, вырастет больше, до тех пор, пока липкая
сперма не забрызгивала стекло.
Вся мужская суть Уолкера напряглась, когда он смотрел на себя в
зеркало, вспоминая Лоис в тонком аметистовом платье, в котором она была
вчера вечером, облегающем высокую грудь и округлые бедра. Он представил ее
длинные стройные ноги, которые мягко переходили в нежный, теплый
треугольник. Его рука прошлась по заветному месту, нащупывая пуговицы... Но
нет, сейчас не время. Сегодня вечером он пригласил Лоис де Курмон пообедать
с ним. И если она понимает свою выгоду, ей лучше принять приглашение. С ней
что-то не так, в этом он уверен. Но в этом "что-то" он сомневался. Последний
месяц он приглядывал за ней, как и за другими женщинами семьи де Курмон.
Следовал за ними, если они ехали в Монте-Карло или Нейи, и взял себе за
правило заходить неожиданно к Леоноре в кухни или офис. Он следил за Лоис в
бассейне и вечерами в баре, не выпускал из-под контроля даже Пич, когда та
ехала в школу.
Человек из агентурной разведки коменданта фон Штайнхольца подозревал,
что булочник Гастон участвует в движении Сопротивления, и Уолкер недоумевал,