"Элизабет Адлер. Персик " - читать интересную книгу автора

- Доброе утро, дорогая, - сказал Ферди, нежно отводя с ее лица
спутавшиеся пряди волос. Она открыла глаза так неожиданно, что он засмеялся,
и Лоис вместе с ним.
- Это смешно, чувствовать себя такой счастливой, - прошептала она.
- Это смешное чувство означает, что ты меня любишь? - спросил он, целуя
ее.
Лоис, целуя его в живот, приговаривала:
- Я люблю, когда ты занимаешься со мной любовью.
- Я не об этом спрашивал, - сказал Ферди, застонав, когда поцелуи
опустились ниже. - Я люблю тебя, Лоис. Я хочу, чтобы ты любила меня.
Подняв голову, она серьезно посмотрела на него, думая о последней ночи.
Он помог ей раздеться, потихоньку снимая каждую вещь, гладя ее тело так
нежно, словно это было редкое, драгоценное сокровище. Уже обнаженный, держа
ее в своих объятиях, дрожа от страсти, он сдерживал себя, медленно ласкал
ее, целуя губы, глаза, пульсирующую жилку на шее. Кончик языка нашел
напряженные соски и опустился вниз к животу, Ферди застонал от дикого
желания, захлестнувшего его, когда он открыл ее цветок, но все еще ждал,
когда ее страсть догонит его. Потом Ферди провел ее руками по своему телу,
чтобы она почувствовала его желание, пульсирующее у нее в руке, и, не в
состоянии больше ждать, Лоре притянула его к себе. Ферди был великолепным
любовником, как никто, кого она знала раньше. Свернувшись калачиком у него
на груди, Лоис счастливо вздохнула. Это была ночь любви, не просто занятие
любовью, как раньше, не отчаянный поиск бесконечного удовольствия, которого
не существовало, не бессильное, безрадостное стремление к удовлетворению,
как бывало очень часто. И не было ужасающего чувства пробуждения, когда Лоис
смотрела на себя в зеркало. Но любила ли она?
- Я никогда не любила, - говорила она ему. - Все, что я знаю, Ферди,
это то, что ничего подобного у меня не было.
Он крепко прижал ее к себе.
- Это любовь, шептал он ей на ухо, - клянусь тебе, дорогая, это любовь.
Эмилия была в пути всего десять дней, хотя ей казалось, что прошел уже
целый год. Она пересекла Испанию по северному направлению через Саламанку и
Вальядолид к Бильбао и Сан-Себастьяну, направляясь к французской границе,
где, по сведениям знакомых Джима, было легче пересечь границу. Они решили,
что самым лучшим будет представить ситуацию так, будто она возвращается во
Францию после нескольких дней, проведенных в Испании. На ее французских
бумагах, которые достали при помощи крупной суммы денег за два дня, стояли
печати официальных представителей власти военного времени в Бордо и давали
ей разрешение покинуть Францию на десять дней, чтобы навестить больную мать
в Испании. На документах стоял дата, когда она, как считалось, покинула
Францию. Документы были изготовлены на ее имя, с французским гражданством, и
был указан адрес парижского дома на Иль-Сен-Луи. На испанской границе
никаких осложнений не произошло. Представители испанской стороны открыли
пограничный шлагбаум, пожелали ей удачи, недоумевая над ее легкомысленным
решением вернуться во Францию. Она медленно поехала вперед, к желтой
демаркационной линии и страшной колючей проволоке. Немецкие солдаты,
стоявшие на посту, приказали ей остановиться, и Эмилия послушно выключила
двигатель и застыла в ожидании. Грубо приказав ей выйти из машины, они
препроводили ее на комендантский пост, где тучный сержант с очень тугим
воротником, подпиравшим тяжелый подбородок, оглядел ее с головы до ног,