"Евгений Адеев. Цена чести ("Княжеский пир") " - читать интересную книгу автора

Когда вернулся в избу, в горшке на печи уже шкворчала каша, хозяйка
улыбнулась приветливо, Тыря прохаживался по горнице, разминая затекшие со
сна плечи. Сыновья коваля уже ушли в кузню - разжигать-раздувать горн, пока
завтрак готовится.
Почуяв запах каши, с чердака спустился заспанный Репейка, хлопал
глазами, ноздри раздувались, как у гончего псяки, что добычу учуял.
Отведали каши, разошлись по своим делам. Тыря с сынами скрылся в
кузнице, Велигой битый час угробил на бесплодные попытки обучить Репейку
седлать лошадь, наконец плюнул, сделал все сам и вывел обоих коней на двор.
Тырина жинка захлопотала вокруг дурачка, собирая в дорогу, достала
новые лапти и одежку потеплее - дождь каплет, застудится дуралей неровен
час, потом лечи его, горемычного... Велигой тем временем облачался в
доспех - вроде бы до лесу, где всякое может водиться, еще далече, но
одеваться потом под дождем ему совсем не улыбалось. Репейка широко
раскрытыми глазами наблюдал, как воин влезает в стальную кольчато-чешуйчатую
броню, застегивает пряжки наручей, натягивает боевые рукавицы. Меч Велигоя с
клинком длинной в четыре с лишним пяди и рукоятью в полторы привычно
уместился за правым плечом на хитрой системе ремней и застежек, лук выглянул
из-за левого. За голенище сапога скользнул тяжелый боевой кинжал, на поясе
уместились в ряд четыре швыряльных ножа и колчан. Голова скрылась в скорлупе
шлема с половинчатой личиной в виде широко распахнутых совиных глаз с
клювом-наносником.
Велигой накинул на плечи дорожный плащ из тонкой темной кожи, хитро
скроенный так, чтобы не мешал в любой миг выхватить из-за спины оружие.
Порылся в дорожном мешке, вытащил еще один плащ, отдал Репейке.
Со двора отъезжали, когда в кузне уже во всю гремели молоты Тыри и
Дымка. Ковали прервали работу, вышли попрощаться. Репейка долго не мог
забраться в седло, садился все время то боком, то задом наперед, и кончилось
все тем, что Тыря просто-напросто ухватил дурачка сильными руками и посадил
на лошадь как надо. Некоторое время ушло на то, чтобы хоть как-то научить
его правит конякой, но с этим Репейка худо-бедно, но справился. Хозяйка
вручила ему еще один мешок с харчами - на всякий случай, голод не тетка,
хоть и ехать-то день туда, день обратно...
Распрощались, поклонились, поблагодарили за кров, за угощение, тронули
коней.
Первое время Репейка путался, потом привык, расслабился, стал
поглядывать по сторонам. Велигой задал неспешную рысь, на которой дурачок
еще мог справиться со своим скакуном, и таким ходом они выехали из веси.
Погода была пакостная. Дорога, правда, еще не успела размокнуть, но к
завтрему, ежели так и дальше будет с небес капать, превратится в настоящее
болото, хоть упырей разводи. Слева тянулись пшеничные поля, справа вдалеке
виднелся лес. Репейка объяснил, что им на самом деле не туда, это так -
перелесок, а Барсук подальше живет. Версты через три надо сворачивать с
большака - дальше он забирает на закат, а им к восходу, вдоль опушки этого
ближнего лесочка и дальше на полуночь. Репейка утверждал, что хоть лес и
непролазный, но к Барсуку ведет тропочка, по которой можно и коней провести,
ежели знать, где она. Хитро прячет ее волхв и лешаки охраняют, чтоб кто
чужой мудрого старца не потревожил зазря. Ему, Репейке, ведомо де слово
заветное, пропустит их лес, а Барсук уж его знает, бегал к нему дурачок
много раз еще с тех времен, когда звал мамку с батькой лечить. Не успел