"Георгий Адамович. Литературные заметки книга 1 (1928-1931)" - читать интересную книгу автора

Может, и дорос, и приобрел все пороки, должные для управления любезным
отечеством.
...Кто скажет? Ведь мы и народ-то знавали лишь по лакеям, бантикам,
извозчикам да нянькам. И вот видится мне "иное лицо и дела иные"...
Нельзя решить, объединен ли леоновский роман одной какой-либо "идеей".
Если и есть такая идея в нем, то лишь очень старая и общая; идея греха и
искупления, падения человека и вечной возможности спасения. Было бы
правильнее назвать это не идеей, а темой, и всякий знает - это тема, вечно
тревожившая Достоевского. Вероятно, Достоевский внес бы в леоновскую фабулу
просветляющий, проясняющий трагизм, осветил бы ее светом беспощадно-резким.
У Леонова в "Воре" есть что-то тягучее, есть какая-то "кашеобразность". Но
ведь ему нет еще тридцати лет! И скорее залогом его роста, чем
доказательством слабости является эта медленность его развития, эта
"честность с собой": не говорить о том, чего еще не знаешь, не видишь, не
понимаешь. Уже и сейчас Леонов разбирается в человеке, в его помыслах и
желаниях, в его радостях и несчастьях как никто из наших современников. Уже
и сейчас он умеет человека изображать - и, по-видимому, чувствует
потребность и право человека сулить, т. е. прежде всего самого себя в каждом
из своих героев. Все в нем обещает, что он будет истинным поэтом, в широком
смысле слова, - почти ручается за это.
Но не будем гадать. Поблагодарим за "Вора", этот "нечаянный подарок",
запомним имя Леонова, - и будем ждать его новых книг.


К. ФЕДИН И ЕГО НОВЫЙ РОМАН "БРАТЬЯ"

Основные качества К. Федина - добросовестность, усердие, трудолюбие.
Наделенный от природы дарованием не первоклассным, он использовал его умело.
Фединская беллетристика неизменно хорошо проработана, тщательно продумана,
чисто выполнена. Конечно, это "не бог весть что" - по глубине и широте
замысла, по уровню вдохновения. Но это все-таки добропорядочная литература,
без срывов.
Писатели послереволюционного поколения, в общем, более всего грешат
торопливостью, небрежностью, сказывающейся особенно сильно не в стиле или
внешних приемах, - это еще было бы пустяками, - а в замысле. "И жить
торопятся, и чув ствовать спешат", хочется о них повторить. У них бывают
вспышки, но едва только они берутся за что-нибудь, требующее длительного и
неослабевающего напряжения, - как банкротство их очевидно. Нельзя в две
недели написать романа, а главное, нельзя так, мимоходом, в свободную
минуту, между статейкой и докладиком, задумать его, самому себе его выяснить
и внутри себя как бы осуществить. Фабула тут ни при чем, и не в ней,
конечно, дело. Механическое построение ее может быть доведено до высокого
совершенства, как все механическое - и затрата времени при навыке может быть
сведена к минимуму. Но жизнь рождается медленно, и создать что-либо живое
можно только выносив его. К советским писателям все это относится больше,
чем к кому бы то ни было.
Федин до сих пор выделяется среди них своей "творческой
сознательностью". Не то чтобы он мало печатался, мало писал. Нет, - но у
него была, очевидно, очень честная работа над собой, изучение "всяких
образцов прошлого", чистосердечное желание что-нибудь у них позаимствовать.