"Джой Адамсон. Навсегда свободная (из жизни животных)" - читать интересную книгу автора

как с утра ничего еще не ели.
Согревшись, мы поехали дальше. Погода ухудшилась, дождичек перешел
в ливень. Было очень холодно. Мы то и дело останавливались, чтобы
укрепить брезент на грузовике со львятами. Бедняги, они так жались по
углам, спасаясь от дождя. Всю ночь мы ехали на высоте около тысячи
пятисот метров, и я боялась, как бы львята не заболели воспалением
легких. Дважды нас останавливала местная полиция - искали какого-то
преступника. Нам не сразу удалось убедить их, что мы никого не прячем,
только трех львов, которые в жизни не причинили зла ни одному
человеку.
В три часа утра мы прибыли в Найроби и подъехали к бензоколонке.
Заспанным дежурным, наверное, показалось, что они видят сон. Я
представляла себе, что будет, если мы станем провозить львят через
города днем.
Предрассветные часы оказались для всех нас особенно трудными. На
плато Каджиадо нас встретил порывистый ледяной ветер и ливни. Водители
совсем измучились, силясь удержать машины на скользком полотне дороги.
У Джорджа слипались глаза, и я сменила его за рулем. Наверное, для
львят этот этап тоже был пыткой.
Утро застало нас в нескольких километрах от Наманги, на границе
Танганьики. Мы позволили себе короткую передышку и согрелись чаем.
Обессиленные львята лежали в полной апатии, их шерсть была взъерошена
от трения о прутья клеток. Мясо в клетках явно испортилось, мы
попробовали вытащить его специально припасенными железными скребками.
Но туши были слишком крепко привязаны к прутьям. Тогда мы предложили
львятам свежего мяса, сменили воду. Они отнеслись к этому безучастно.
Чтобы поменьше мучить львят, я решила побыстрее добраться до Аруши
(до нее оставалось около полутораста километров), известить о нашем
прибытии директора Национального парка и узнать, где именно в
Серенгети можно выпустить львят. (Предупредить его телеграммой мы не
могли, так как выехали в субботу.) А Джордж поедет со львятами
помедленнее и подождет меня где-нибудь за городом, чтобы не собирать
зевак.
Утро выдалось ясное. Ночные тучи рассеялись, и над утренней дымкой
открылась вершина Килиманджаро. На рассвете шапки свежего снега
казались невесомыми. Мне не верилось, что я смотрю на увенчанный
ледником вулкан. Я часто издали любовалась Килиманджаро, сама
поднималась на вершину, но в этот день она больше, чем когда-либо,
казалась мне олицетворением красоты, вознесенной над неспокойным миром
человека, частицей неиспорченной природы, к которой принадлежат и
животные. Как же грустно было увидеть всего трех жирафов да нескольких
антилоп импала на равнинах, где еще несколько лет назад кипела жизнь.
Движение машин по гудронированному шоссе распугало животных. В этот
миг и я вносила свою лепту в губительный процесс. Меня по крайней мере
оправдывало то, что я старалась спасти львят, устроив их в таком
месте, где им не надо опасаться человека. Но ведь работа национальных
парков, в которых находят убежище дикие животные, зависит не только от
доброй воли и усилий нескольких энтузиастов, нужна поддержка всех, кто
живет в Африке, независимо от их национальности. И я должна
использовать весь доход от своих книг на отряды, которые будут