"Аркадий Адамов. Круги по воде ("Инспектор Лосев") " - читать интересную книгу автора

Как-то друзья заспорили: какой у сыщика Должен быть характер. Виталий, чей
университетский багаж был на целых пять лет "свежее", оперся на ученые
авторитеты, длинно процитировав одного зарубежного автора. Мысль последнего
сводилась к тому, что на столь сложной и опасной жизненной стезе
холерические и меланхолические темпераменты абсолютно противопоказаны. При
этом Виталий прозрачно намекнул, что его оппонент этим выбором и ограничен.
Если не холерик, то уж меланхолик наверняка.
Игорь, как всегда, невозмутимо заметил, что, пожалуй, готов причислить
себя к холерикам, ибо Шерлок Холмс ему больше по душе, чем, допустим,
меланхолик Дюпен. И, продолжая этот своеобразный
литературно-психологический экскурс, добавил, что сангвиник Эркюль Пуаро, к
каковой категории причисляет себя, очевидно, и Виталий, вызывает у него,
Игоря, почти отвращение. Уж лучше пусть Виталий будет флегматиком вроде
Патера Брауна.
Так или иначе, но оба друга ясно отдавали себе отчет в различии своих
характеров и, как ни странно, были этим довольны. И даже больше того -
считали весьма полезным для дела. Последнее обстоятельство, вероятно, в
немалой степени объяснялось еще и тем, что таково же было мнение самого
Федора Кузьмича Цветкова, их прямого начальника, великого мастера сыскного
дела.
Если предстояло, допустим, выехать на место происшествия или
произвести особо сложный обыск, где предполагалось наличие хитроумных
тайников или каких-нибудь малозаметных, но важных улик по делу, тут Федор
Кузьмич непременно брал с собой Откаленко в Виталия, конечно, тоже, но, как
казалось последнему, больше из педагогических соображений, ибо острый и
неспешный взгляд Откаленко обнаруживал многое такое, что Виталий в бурливой
своей поспешности неизменно упускал. И всякий раз при этом Федор Кузьмич
ворчливо "намазывал ему это на бутерброд", как выражался Виталий.
Но зато когда предстоял сложный допрос, особенно какого-нибудь
молодого парня или девчонки, то Федор Кузьмич всякий раз старался поручить
это Лосеву. Ибо по части налаживания неуловимого внутреннего контакта,
подбора "ключика" к замкнутой, настороженной или испуганной чужой душе, все
равно, будь то подозреваемый в преступлении или просто свидетель, Виталий
находил обычно единственно верный и прямой путь. Цветков, видимо, не только
хорошо запомнил происшедшую год назад историю с Васькой Резаным, но и
разобрался в той роли, которую сыграл в трудной судьбе этого парня Виталий
Лосев.
Словом, друзья были весьма разными, и не одни они замечали это.

Тот день прошел в обычных делах и хлопотах. И хоть из головы Виталия
не выходил утренний разговор со Степаном Краковичем, он все же закончил
составление справки по раскрытой, наконец, краже из аптеки, и Цветков без
особых придирок подписал ее. Затем были встречи, с нужными людьми, в
результате которых Лосев получил интересные сведения о Леньке-Быке, который
давно уже был на примете, а с недавнего времени пьянствовал с дружками на
неизвестно откуда взявшиеся деньги. Федор Кузьмич внимательно выслушал его
доклад. И хотя Виталий говорил, как всегда, горячо и увлеченно, временами
даже спорил и не соглашался с начальством, Цветков, бросив на него в
какой-то момент быстрый взгляд, тем не менее спросил как бы между прочим:
- Ты что, вроде не в себе?