"Аркадий Адамов. След лисицы ("Инспектор Лосев")" - читать интересную книгу автора

- Ах, да, да, книга - спохватилась Антонина Степановна. - Конечно,
есть. А как же... Все там и записаны, кто приходил.
И Виталий вспомнил большую книгу на столике около гардероба.
- Ну, давайте посмотрим вашу книгу.
Антонина Степановна заспешила из зала, и Виталий с непонятным
смущением последовал за ней.
Книга оказалась большой, с разграфленными страницами: фамилия,
профессия, город. Под вчерашним числом в ней значилось, как назло,
особенно много посетителей - семьдесят четыре. Надо же! А вот накануне
было всего девятнадцать. Уж когда не везет, так во всем не везет! Какой-то
несчастный день. В чем, собственно, ему еще не повезло, Виталий сказать бы
не смог. Но настроение у него было какое-то испорченно-взволнованное. Одно
и то же событие то сердило, то через секунду радовало его. Вот эта книга.
Хорошо, что она тут есть. Просто здорово! Но народу же записано в ней за
вчерашний день...
Записи были по большей части небрежные, а порой и смешные. Некоторые
фамилии просто невозможно было разобрать, а уж в графе "профессия" чего
только не было записано! Вот это понятно: "Студентка ГИТИСа". А это?
"Преподаватель". Чего? Где? А это еще чище - "комсомолка"! Ну, а это уже
просто ребус: "В-ль"?
Виталий начал проглядывать все записи подряд и, как ни странно,
почувствовал, что успокаивается. Раздражение и недовольство собой уходили
куда-то, словно вода в песок, он становился снова самим собой, то есть
спокойным, терпеливым, расположенным к людям, добродушным и внимательным
человеком. И стоящая рядом Антонина Степановна показалась ему сейчас вовсе
не тупой, а, напротив, симпатичной и совсем неглупой.
- Ладно, тетя Тоня, - улыбнулся ей Виталий. - Поговорим потом. А
сейчас я вот выпишу себе всех этих, - он кивнул на книгу. - Может, кто из
них чего заметил. Помогут нам.
И от его неожиданной улыбки, от приветливого тона, каким вдруг все
это он сказал, от домашнего обращения "тетя Тоня" Антонину Степановну
сразу словно подменили. Исчезло страдальчески-виноватое выражение с лица,
и она вздохнула с таким облегчением, что Виталий невольно усмехнулся.
- Чего это вы так вздыхаете, тетя Тоня?
В ответ Антонина Степановна только махнула рукой.
- Ладно уж. Выписывайте. А я вот тут отдохну маленько.
Переволновалась, видать.
Виталий подсел к столику и принялся за работу.
Спустя минуту наружная дверь с шумом распахнулась, и вошел Свиридов,
толстый, краснощекий, самоуверенный.
- Ну, ну, доложи, чем занят, - сказал он вставшему при его появлении
Виталию.
Тот коротко доложил.
Свиридов нахмурил пшеничные брови, посмотрел книгу и недовольным
тоном сказал:
- М-да. К примеру, вот этот, Титов, слесарь, - он ткнул коротким
пальцем в книгу. - Это сколько придется Титовых перебрать, представляешь?
- Так точно, Николай Иванович. Представляю.
- Мартышкин труд. Из-за этой фитюльки.
- Это портсигар, Николай Иванович.