"Аркадий Григорьевич Адамов. Злым ветром ("Инспектор Лосев" #1)" - читать интересную книгу автора

швейцаром, кто заходил, кого заметил. У него борода длинная, он плакать не
будет. А ты, - говорю другому сотруднику, - садись вон за тот столик, будешь
записывать.
Говорю я все это нарочито спокойно, властно, и девчонка перестает
плакать. Глаза ее, подведенные, с черными потеками краски, смотрят на меня
беспокойно и настороженно: что, мол, сулит ей этот длинный франтоватый
парень, то есть я. Авдеенко, хмурясь, уходит. Яша Фролов пересаживается к
столу. Я спрашиваю девушку:
- Вас как зовут?
- Волшина...
У нее еще дрожат губы.
- А зовут как?
- Катя...
- Ну вот, Катя, - говорю я таким довольным тоном, словно теперь, когда
она сказала, как ее зовут, все будет в порядке и самое неприятное для нее
позади.
И у нас начинается разговор. Честное слово, совсем неплохой разговор,
нормальный. Катя успокаивается, сосредоточивается, хмурит свои тоненькие
брови и начинает вспоминать. И не что она делала и где была, а кого видела в
этом коридоре приблизительно с двух часов дня, когда гражданин Попийвода
ушел из своего номера по делам, и до шести, когда вернулся и обнаружил
кражу.
Катя вспоминает женщину с мужчиной, которые пришли к своему знакомому
из Воронежа, проживающему в триста семнадцатом. Катя видела, как они туда
зашли, а вот когда вышли, не видела. И я выразительно смотрю на Яшу Фролова,
и тот начинает записывать. Потом Катя вспоминает еще одну женщину, та искала
четыреста двадцать пятый номер, и Катя ей сказала, что это на четвертом
этаже. А женщина почему-то пошла дальше по коридору, и Катя ее вернула. Я
вижу, как Фролов продолжает записывать. А Катя довольно толково дает приметы
женщины. Потом вспоминает какого-то невысокого щуплого мужчину с большим
портфелем. И другого, усатого, в шляпе...
Когда в номер заходит дежурная по этажу, я уже спокойно могу оставить с
Катей Яшу Фролова. А дежурная по этажу оказывается женщиной немолодой, со
вкусом одетой, очень уверенной и спокойной. Конечно, она тоже взволнована
происшедшим, но это выражается у нее только в особой сдержанности и
строгости. Что ж, волноваться у вас есть все основания, мадам. Именно у вас
больше, чем у кого-нибудь другого. Где же вы пропадали? Почему вас не могли
найти? Вы, в свою очередь, что-то искали, не так ли? Я даже догадываюсь, что
именно. Ведь я обратил внимание на дверь номера, когда вошел.
Мы садимся в сторонке, у столика. Я кладу перед собой бланк допроса,
достаю шариковую ручку. Тут никаких подходов не требуется. Женщина деловая,
и разговор будет прямой. Задаю стандартные, анкетные вопросы. Она спокойно
отвечает. Руки со сцепленными пальцами лежат на столе, не дрогнут. И только
на шее проступили красные пятна.
- Что ж, Маргарита Павловна, - говорю я. - Расскажите, как это все
случилось.
Я сознательно не ставлю вопросы в лоб, хочу посмотреть, какую она
займет позицию. А отсюда и какой у нее характер. Этому я научился у
Кузьмича. И не скрываю, кстати. Ого, как он меня грел, когда я выскакивал
раньше времени со своими вопросами! И ведь в учебниках и всяких других