"Алан Адамс. Воля: Пятая тропа " - читать интересную книгу автора

Алан Адамс

Воля. Пятая тропа.

Дерево у реки Белая бабочка, подхваченная бесшумным вихрем, по
сужающейся спирали плавно неслась к неподвижному зеркалу освежающе чистой
бирюзовой воды. Яркая, сочная трава на берегу колыхалась в полной тишине.
Все ближе и ближе к источнику.
Легкая рябь всколыхнула зеркальную гладь. Мотылек, уносимый другим
вихрем прочь, был уже далеко, когда исчезла тишина...
Шум создавала неуемная возня птиц на дереве, которые выпроваживали из
дупла своих оперившихся птенцов. Три птенца, изгнанные родителями, еще долго
кружили в вечернем небе, пока их не проглотили сумерки, а затем и чернильная
ночная мгла.
Живая мгла Обагренное отблесками утонувшего Солнца одинокое облако
кровавым шаром парило высоко в небе. Исполосованная глубокими шрамами от
мелких ручейков каменистая дорога петляла вдоль русла Бакона. Сдавившие реку
с обеих сторон теснины горных хребтов образовали ущелье, приводившее в
трепет путников. Они казались громадными тисками, которые вот-вот начнут
сходиться и с неотвратимой медлительностью втирать в древние растрескавшиеся
каменные глыбы мягкую сочную живую плоть.
Внезапно среди покрытых густыми неприступными лесами цепей гор путники
узревали мохнатый хребет исполинского дракона, готового впечатать в дорожные
камни ничтожных мерзких паразитов, осмелившихся осквернить своим появлением
тысячелетнюю, звенящую кристальной прозрачностью гармонию.
Щемящее чувство собственной незначительности и бренности испытывал
дневной путник. Он казался самому себе кощунством и остро осознавал,
насколько микроскопичен рядом с этим величием. В присутствии вечности каждая
клетка его тела отдавала тупой болью от ощущения скоротечности и
мимолетности.
Одновременно нечто удивительно восторженное было в самом факте
присутствия среди этого совершенства. Живительная зелень всевозможных
оттенков, напоминала кожу, затягивающую обнаженные кости скал. Необузданный
разгул всеобщего цветения знаменовал собой продолжающееся торжество жизни
над мертвой материей.
Стремительное пикирование ласточек у самой поверхности дороги и
величественное парение в поднебесье орлов и порхание бабочек заставляло
замирать сердце в сладостном восхищении. Атмосфера была насыщенным коктейлем
из трелей птиц, стрекотания кузнечиков и бесконечного шума Бакона. Вода
тысячелетиями с яростью билась о гранитные валуны, распадалась в пыль,
создающую волшебные радужные круги и полировала, полировала камень. Грудь не
могла насытиться студеной чистотой воздуха. Словно обуреваемый жаждой,
человек полной грудью упивался кислородом и целебным ароматом высокогорного
лесного воздуха.
Но все это было днем. А ночью... Затянувшие небо тучи заслонили звезды
и придавили собой вершины гор. Новолуние превратило ущелье в погруженный во
мрак тоннель, без начала и конца.
Маленький человек один продвигался вперед, вверх по ущелью. Лошадь
повредила ногу в самом начале пути, когда ее копыто соскользнуло с гладкого
валуна и наскочило на острый как наконечник копья камень.