"Виктория Абзалова. Давай согреем звезду (Дорога в ночь)" - читать интересную книгу автора

была весьма красноречивой, а замешательство молодых людей еще больше
усугубляло вину и не оставляло места для сомнений.

- Простите, госпожа Лизелла, что так долго вас задержал, - первым
опомнился Дамир, - Благодарю за прекрасный вечер и не смею дольше
злоупотреблять вашим вниманием.

- Что вы, это я должна вас благодарить, - деревянным тоном выдала
Лизелла.

От обиды хотелось расплакаться и что-нибудь разбить. Например, голову
недавнего приятеля.

Дамиру хотелось взять себя и хорошенько потрясти. Что он творит? Тоже
мне, герой-любовник! Он здесь для чего, что бы за волшебницами волочиться? С
ума сошел, не иначе! Как мальчишка, стихи ей читал... А не появись двое этих
волкодавов, не приходилось сомневаться чем все закончилось бы. Как первый
раз женщину увидел!

Увидел... Хаген хагеном, но что там можно разобрать под этим жутким
балахоном, да еще и капюшоном, надвинутым чтобы защититься от солнца. А за
ужином и того не было. Только и запомнил, что золотые искорки в глазах и
походку восхитительно завораживающую: в ней была и дикая грация, и величавое
спокойное достоинство... Век бы любовался, как она уходит!

Ей не откажешь ни в смелости, ни в скромности, ни в обаянии, ни в уме,
и с чувством юмора и не чужда романтики, - подлинной, а не сопливых бреден,
которые подразумевают под этим чувствительные барышни. И все это так
органично сочетается... Кошка, которая гуляет сама по себе, где ей
вздумается. Надо же, взять и принять его предложение! И не похоже было, что
бы она испытывала по этому поводу какие-нибудь сомнения или переживания,
хотя распущенностью от нее и не пахнет. А пахнет от нее...

Так, не устроить ли себе холодный душ? - осадил себя Дамир, правда
сомневался, что это сильно поможет. Еще немного и он пойдет разыскивать ее
окно, что бы распевать серенады! Или забраться через него и продолжить то,
на чем их прервали.

Он постарался взять себя в руки и убедить, что его реакция вполне
объяснима. Последние лет пять Дамир провел между Анкоррой и степью, и
сказать по чести, Степь нравилась ему гораздо больше.

В степи он считался мужчиной, а не приживалой-калекой многоуважаемого
мастера Райнарта. В Анкорре ему приходилось прятать Хагена, что значительно
стесняло и уже откровенно раздражало. А если девицы и обращали внимание на
видного парня то, уж слишком это внимание отдавало снисходительностью, пока
Дамир их не осаживал, - после оно сменялось досадой и детским возмущением:
незнатный, слепой, счастлив должен быть, а он еще и недоволен!

В степи скрываться ему не надо было, слово "колдун" становилось не