"Виктория Абзалова. Давай согреем звезду (Дорога в ночь)" - читать интересную книгу автора - Не смейте! - наконец прорвалось наружу, - Никогда не смейте больше
трогать мои вещи!!! Он вдруг рванул злополучную полку, выворачивая ее содержимое на пол. Следующая полетела в сторону воспитателя. - Никогда! Не смейте! Трогать! Мое! Два больших окна взорвались мельчайшими остренькими дождинками. - ВОН! Из моей! Комнаты! Вон!!! За воспитателем захлопнулась дверь. Диант сполз на засыпанный стеклом и бумагами пол и разрыдался. * * * Ему было невероятно стыдно за свою вспышку. Он не смел поднять глаз на отца и молчал. - Теперь ты должен понимать, почему я настаиваю, что бы ты не покидал замок! - Ансгар был в гневе. - Понимаю, - шепнул Диант, - Я не хотел... - Само собой, ничего не делается! У каждого следствия есть причина! Ты - принц! А настоящий принц не может позволить себе устраивать истерики и скандалы! И пора бы тебе научиться, не злоупотреблять своими "талантами"! Диант дрогнул. - Иди, и подумай об этом! Принц проглотил то, что хотел сказать и подчинился. К тому же, его отвлекла другая мысль. Он вспомнил, как расстраивало его мать то, что он считал обычным, вспомнил, как она бывала... испугана(?)... Даже сам он оплакивал, что больше никогда не увидит ее. Наконец Диант в полной мере осознал, что именно с ним неправильно. У любого следствия есть причина. Теперь причина, почему он никогда не покидал замок и не может этого сделать, стала очевидной. Однако открывшаяся правда странным образом обнадежила маленького принца: если он не будет больше ничего такого позволять себе, то и никаких ограничений не потребуется, а отец не будет сердиться. У Дианта появилась цель, и к ее осуществлению он подошел со всем тщанием и недетской целеустремленностью, всегда отличавшей его в исполнении желаемого. Он стал строго контролировать себя, старался сдерживать порывы сильных чувств и проявления, им сопутствующие. Более того, что бы исключить любые другие возможные аргументы против, Диант старательно пытался стать именно таким, каким его хотели видеть, едва не наизусть заучив все правила из скучных и крайне занудных брошюр, которые ему подсовывались воспитателем. Иногда, нормы поведения и этикета были даже удобны, приходя на помощь там, где сам мальчик обычно терялся. Ему казалось, что отец стал больше расположен к нему, и действительно Ансгар был доволен, что сын больше не задает неудобных вопросов, а проявления его дара почти сошли на нет. Однако именно такой: тихий, исключительно послушный, аккуратный мальчик с потупленным взором и вежливой улыбкой, - порой вызывал необъяснимое раздражение, которое ему приходилось скрывать. Даже в разговоре Диант старался касаться только тем, которые указывались в нравоучительных книжках, и визиты превращались в пытку, похлеще любого дипломатического приема. Ансгар осыпал сына похвалами за |
|
|