"Виктория Абзалова. Давай согреем звезду (Дорога в ночь)" - читать интересную книгу автора

демонстрации зубов, и тон - мягкий, но оставляющий контроль за собой и
подчеркивающий превосходство.
И ненавязчивая ласка. Это потом можно тигра и за ухом чесать, а
домашнего кота в узел скручивать, и он мурчать будет. Сначала - надо
убедить, что ты сильнее, но это только к лучшему.
Для начала Дамир сделал то единственное, что мог: буквально насильно
вливал в мальчика свои силы: вот уж чего у него оказалось не меряно.
Пожалуй, может, и стоило сказать спасибо покойнице Ровене: после общения с
нею, балансирования на одной последней ниточке, чего к счастью мозг осознать
не смог, но запомнил, темной пелены, опустившейся перед глазами, лишь иногда
пронизываемой красками и нечеткими образами, - мир магии стал для него
почему-то столь же естественен, как и дыхание. И сейчас Диант просто купался
в пронизывающих его лучах силы, впитывая ее всем существом. Никогда еще ему
не было так хорошо и спокойно, и когда это чудесное ощущение прерывалось,
казалось, что страх и боль одиночества возвращались с удвоенной силой. Тогда
Диант снова тянулся разумом вокруг, что бы почувствовать хоть чье-нибудь
теплое присутствие.
Сначала за отрядом трусила только волчица, но постепенно собралась вся
стая. Волки осмелели настолько, что бежали чуть ли не у самых копыт, не
обращая внимания на попытки их отогнать: лошади бесились, а орки изумленно
косились на мальчишку на руках у Белого ворона. Видя такое дело, Дамир не
стал везти его в само стойбище, попросив, чтоб им поставили шатер невдалеке,
который стая немедленно окружила, подпуская только его.
Диант всю дорогу провел в полузабытьи, что не удивительно. Одни ноги
чего стоили! Дамиру едва удалось снять с него туфли, а когда снял - дар речи
потерял: они были стерты до живого мяса, местами до кости, - как еще шел...
Неужели даже боли не чувствовал? Да, мальчишка явно не в себе!
К сожалению, мастер Фейт был прав: ни одному черному исцелять не дано.
Со всей его силой Дамир не мог сейчас избавить Дианта от далеко не приятных
последствий его путешествия, и пришлось обойтись самыми обычными способами.
Вызывать сюда Лизеллу он медлил: прежде стоило хоть немного привести
мальчишку в чувство и разобраться в ситуации.
Сказать по правде, как-то совсем не хотелось возвращать принца отцу:
это ж надо довести парня до такого состояния, что он предпочел дикую стаю
родному дому! Били его там что ли, издевались как-нибудь извращенно? Врядли,
король все-таки любит сына... Дамир уже не знал, что и думать. У него в
жизни тоже всякое бывало, но до безумия, слава всем Силам, не доходило...
- Что у тебя стряслось? - раздался рядом хорошо знакомый голос, и
высокая фигура шагнула к костру, - У меня голова целый день гудит, Ингер в
слезах... Так тебя еще и не найти!
- Мастер! - Дамир улыбнулся с облегчением, но несколько смущенно, -
Простите, забылся, наверное, немного...
За крепким рукопожатием, последовали такие же крепкие объятия.
- Рассказывай, - распорядился Дамон, усаживаясь рядом, - извини, раньше
не мог...
- Ничего, не маленький, - засмеялся Дамир.
- Да уж, ты у нас теперь светило дипломатии! Вся Степь его слушает, со
Светлым Советом запросто, - поддразнил его наставник, не пытаясь и не считая
нужным скрывать законную гордость.
- В этом все и дело, - поморщился Дамир и кивнул в сторону шатра, -