"Виктория Абзалова. Сердце дракона " - читать интересную книгу автора

свою угрозу и явится за сердцем приговоренного им монашка. Клодий мог с тем
большей уверенностью обещать ему защиту, что Лей оказывался единственным,
кто обладал хотя бы частью знаний о драконах, хранившихся в монастыре. Он
мог быть полезен как источник сведений, как очевидец, и - об этом не
хотелось думать, но - как приманка для Ская, который как видно занимал среди
драконов высокое положение. К тому же, участь юноши наглядно демонстрировала
злобный нрав и обычаи драконов.
Трибун испытывал двойственное чувство: с одной стороны такое положение
было выгодно самому Лею и гарантировало ему всю возможную помощь, с другой -
это не меняло того факта, что мальчишку будут использовать в политических
играх и дрязгах.
Выдержит ли... - в который раз подумал Клодий, пристально вглядываясь в
него. И все основания для беспокойства у него были.
Лей за время пути переменился - переменился страшно. Даже после
столкновения с драконами в деревне, даже после приговора Ская, он еще был
мальчишкой. Да, натасканным на драки, с развитым тренированным телом, но
мальчишкой - не больше.
Любознательным, с живым умом, еще не окостеневшим под усилиями его
наставников, старающимся во всем находить хорошую сторону, и отчаянно
пытающимся выглядеть взрослее, чем он есть. Обычный довольно славный
парнишка.
После монастыря он перестал спать. Кто-нибудь из легионеров и сам
трибун замечали, что он просто лежит, распахнув глаза в ночное небо, как
будто пытается остановить время, поймать и рассмотреть, запомнить каждую
секунду. Стать ею...
Днем творилось тоже самое. Нет, он не застывал в апатичной
неподвижности, не впал в прострацию, не дергался, не суетился. Внешне он вел
себя как обычно, сам заботился о двоих ослепленных мальчиках, но было видно,
что мысли его где-то совершенно не здесь и сейчас.
Остальных людей Лей почти не замечал, и создавалось впечатление, что он
уже не принадлежит к ним. Он двигался тяжело, медленно, но плавно, как будто
нес на плечах невидимый чудовищно тяжкий груз, - и должен был пронести его
до конца пути, не уронив. Что не помешало именно ему отреагировать на
опасность: не замеченная вовремя змея, потревоженная неосторожным молодым
легионером, - тот хоть и слыл отчаянным рубакой, но был не привычен к
лесу, - еще только пласталась в воздухе... А следующее мгновение уже стало
для нее последним.
Сервий даже не успел начать ругаться, когда раздался странный пугающий
звук - стоявший над ним Лей смотрел на дохлую змею в своей руке и смеялся...
Так, как будто с губ у него сыпались льдинки.
"Парень сходит с ума!" - пришло в голову Клодию.
Бывший послушник изменился и внешне - не то что бы похудел, но как-то
усох. В лице не осталось ничего детского. Глаза запали глубже, казались
больше и, странное дело, - ярче. Вокруг них плотнее залегли черные тени.
Резче обозначились острые скулы. Рот затвердел, и губы стали почти
неподвижны. Ему трудно было дать его семнадцать, но и любое определение
возраста уже к нему не подходило, - Лей как бы стал вне его.
Его не решились даже поблагодарить, - солдаты, вначале жалевшие парня,
теперь уже сами избегали его, словно боясь заразиться бедой. Юноша не мог не
заметить этого, но только улыбался какой-то жуткой змеящейся улыбочкой.