"Ильдар Абузяров. Чингиз-роман" - читать интересную книгу автора

В следующую секунду я потащил изумленную барышню за хрупкую ручку -
чтобы она теперь сидела со мной. Натянутая моей рукой спина барышни
расправилась, и я увидел, что у барышни совсем нет сисек. Так барышня
оказалась юношей.
- Ты кто? - спросил я, растерявшись.
- Я Димон, а ты?
- Я Шихи Хутуху.
- Как, как?
- Шихи Хутуху. Писчий Чингиз-хана.
- А можно как-нибудь попроще?
- Можно. Азат Кеше - свободный человек.
Так мы познакомились с моим будущим другом.
- Ты что так на меня смотришь? - спросил я его в следующую секунду.
- Просто думаю, какие странные у тебя имена. И потом, на каком курсе ты
можешь учиться? Я учусь уже на четвертом, но тебя никогда не видел. А ты что
так на меня смотришь?
И тут я догадался, зачем я оказался в этом городе. Догадался о первой
части своей миссии. Я был послан сюда учиться. А Димон был послан мне
провидением. Так он стал мне другом. И то, что он был похож на девушку,
спасло его в первую секунду моей ярости от смерти. Тоже фатум... Судьба...
Итак, мне очень хочется жрать. Но я говорю себе: еще не время
трапезничать. Ты же, в конце концов, не из тех литераторов, что жить без
жирного куска не могут. Что, собравшись на фуршетах, пытаются интеллигентно
оттолкнуть друг друга подальше от богатого стола. Кажется, фуршеты придумали
французы, и винегреты тоже придумали они, и романы, ну, не варвары ли они?
Нет, ты не из тех варваров, которые думают, что их кормят лишь потому,
что они что-то там пишут. Тебе еще предстоит с кем-нибудь сразиться, прежде
чем поесть, может быть, с Мишелем Уэльбеком. Димон говорит, что этот бек
вроде как самый сегодня популярный романист в Париже. Вот бы сразиться с
этим беком, но прежде тебе еще предстоит нелегкая дорога в
Университет-Сарай, так что терпи. И я закидываю в рот жесткий кусок казе,
запивая эту соленую вяленую конину катыком - скисшим молоком с конской
сывороткой - прямо из пакета. Пью на ходу, надевая трусы. Так делают все,
когда торопятся.
Катык теплый, вонючий. После такого кефира тянет в туалет. Я отрываю
клок туалетной бумаги и тщательно вытираю им глаза и нос, а также губы и
шею. Вторым клочком пытаюсь собрать с лица мел, что сыпался на меня с
потолка. Мыться мне нельзя, хотя все тело чешется.
Я надеваю шелковую рубашку, как учил наш великий вождь. Шелковая
рубашка и кожаные брюки создают парниковый эффект, убивая всех клещей и
вшей. Все, я готов. В путь. Любая, даже самая небольшая дорога обещает уйму
приключений, особенно в переполненном общественном транспорте.
Я чувствую, как гибнут паразиты, что копошатся, как в трупе сайгака, у
меня под мышкой. Я нюхаю свою подмышку. Ага, думаю я, оглядываясь в автобусе
по сторонам, остальные пассажиры - рабочие. Значит, я попал в час пик.
Рабочие тоже очень грязные. От них пахнет железом, гаечными и газовыми
ключами. Настоящие рабы воинов.
А вот пьяниц я не люблю. Пьяницы-ханы погубили много батыров. В пьяниц
трудно попасть из лука. Поэтому я не пытаюсь их бить, хотя их так много в
автобусе. Я на них стараюсь глядеть издалека. Или вовсе не глядеть. Но