"Ахмедхан Абу-Бакар. Снежные люди" - читать интересную книгу автора

- Здравствуй, Адам. Ну, как твои дела? Чью дочь собираешься сватать? -
усмехнулся Хажи-Бекир.
Он знал, что бедняга парикмахер вот уже лет десять тщетно ищет себе
подругу жизни и в Шубуруме, и в окрестных аулах. Сам-то могильщик женился
два года назад и был доволен женой, заботливой и послушной. Вряд ли
Хажи-Бекир любил Хеву, но уже привык к ней, как и к своей работе, привязался
и даже скучал, если жене случалось отлучиться. Впрочем, и вообще-то не
слишком разговорчивый - в ауле ходила поговорка "болтлив, как могильщик", -
Хажи-Бекир считал непристойным беседовать с женой, а тем более делиться
мыслями или советоваться. Наверное, все-таки профессия влияет на характер
человека... А может быть, профессию выбирают по характеру?
Хажи-Бекир смотрел на Адама с полупрезрительной улыбкой.
- Теперь о девушках и не мечтаю, - вздохнул Адам, - хоть бы вдовушка
согласилась. Поверь мне, дорогой Хажи-Бекир, до чего же грустно одному в
сакле: ни огня в очаге, ни котла на огне... Не с кем даже перекинуться
словом.
- А жизнь, что ни день, к могиле ближе!
- Да, да, жизнь уходит, а близкого человека все нет.
- Сочувствую, дорогой Адам. Жестокими стали люди.
- Нет, не жестокими, - возразил парикмахер, - просто они же не знают,
как я любил бы, как обожал ту женщину, которая вошла бы в мою саклю; как
берег бы ее, как бы лелеял! Столько во мне, дорогой Хажи-Бекир, еще
нетронутой нежности... Наверно, не меньше, чем снега на Дюльти-Даге...
И горбун печально покачал большой головой, снова вздохнул и снова
заговорил; не мог остановиться, как соловей, и было безразлично, кому петь -
дубовому пню, цветущему лугу, мрачному буйволу, веселому жеребенку; говорил,
потому что говорилось.
- Сказать по правде, дорогой Хажи-Бекир, надо быть одиноким среди
людей, чтобы оценить женщину. Иногда в моих снах является прекрасная
незнакомка, и так с ней бывает хорошо, будто надо мной зажглась лампада. Это
не Ширин, не Лейла, но и о ней нельзя рассказать простыми словами...

Не тем она дорога для меня,
Что телом стройна и легка,
А тем, что душою прекрасна она
И шепчет мне ласковые слова...

Когда парикмахер читал стихи, его голос смягчался и делался почти
музыкальным.
- Ого, я вижу, ты поэт!
- Да нет. Эти строки из чужого хурджина. А ты читаешь поэтов,
Хажи-Бекир?
- Мне не до них, а им не до меня...
- Завидую я поэтам! Каким бы ни был калекой поэт, его всегда любят
женщины. Иной человек похож на большой орех, а внутри пустой. А поэт - это
всегда орешек с целебным душистым ядром.
- Бывает, бывает... - произнес Хажи-Бекир, с удивлением чувствуя, что
смотрит на парикмахера уже с уважением, даже почтительно. - Да, да, черствые
у людей души! - Хажи-Бекиру и в самом деле стало жаль этого простодушного
человечка. - Была б у меня дочь, клянусь, выдал бы за тебя.