"Ахмедхан Абу-Бакар. Кубачинские рассказы" - читать интересную книгу автора

котле, а семья большая... Понимаю тебя, бедняк, но ты победил, и вот я
пришел к тебе поделиться, вот горсть зерна тебе для посева и вот отрез
цветной бязи, чтоб прикрыть наготу... Выше голову, брат, ты хозяин земли и
судьбы ее, так тебе ли унывать!.." А большевик - таковым считал себя каждый
горец, кто с оружием в руках боролся за Советскую власть, - отдавал свой
кусок хлеба той семье в ауле, что больше нуждалась и в которой надо было
укрепить веру: "Тебе сейчас тяжело, а разве легко было нам победить? Так нам
ли, брат, отчаиваться, нам ведь строить новую жизнь на земле, и мы ее с
тобой непременно построим. Какое это великое дело - строить и гордиться,
гордиться и строить! Стряхни, брат, с себя усталость, встань, хозяин, наше
завтра в наших руках, вот в этих, что в мозолях от эфесов сабель и рукояток
кинжалов. Так пусть сменят их мозоли от лопат и кирок, от серпа и молота! И
сеять нам, и пожинать урожай!"
Что и говорить, почтенные мои, скудные бывали урожаи с террасных полей,
куда на горбах своих приносили горцы землю с поймы реки, и разве эти
лоскутки можно было назвать полями, если порой горец терял свой участок в
тени собственной бурки? А между тем на равнине Дагестана, на побережье
Каспия пустовали большие земли, непригодные без полива. Оросить огромную
прикаспийскую пустошь и дать городу Петровску - ныне Махачкала - воду было
давней и тщетной мечтой, и не одно десятилетие вынашивались планы и начинали
работу иностранные и царские инженеры. Строили акведуки, вгрызались в крутые
скалистые берега Сулака, петляли на низинах, вели канал по верхушкам насыпи,
оставалось пустить воду по каналу, но вода не пошла! Дорого обошлась эта
затея, и, пожав плечами, они воскликнули: "Воды Сулака едва ли когда-нибудь
освежат петровца!" А Ленин в письме к коммунистам Кавказа писал, что
орошение больше всего нужно и больше всего пересоздаст край, возродит его,
похоронит прошлое, укрепит переход к социализму. И неграмотные в большинстве
своем горцы, несмотря на лишения, болезни и трудности, полагаясь на свою
практическую сметку, взялись за строительство канала Сулак - Петровск,
который оказался не под силу бывалым инженерам. И потянулись на эту стройку
со всех концов вереницы арб, отряды верховых, колонны строителей, и в степи,
в оставшихся здесь от гражданской войны окопах и землянках, запылали тысячи
костров. Да, почтенные, это был небывалый порыв людей. Во всем ощущалась
нехватка, кроме только единодушия, воли. И назло всем смертям, ради жизни на
земле, горцы взялись за работу. С первых же дней этот канал они назвали
Октябрьским. Сознание того, что они впервые в истории работали на себя,
делало их сильными и непреклонными в достижении цели. И, поверьте мне, народ
воспрянул. И канал этот был отмечен во всей Стране Советов как первый опыт,
как почин массовых скоростных строек. И приехал тогда к нам Микаил, да,
почтенные, был такой человек - люди всякие бывают, но этот был добрый и
простой, и, как говорят горцы, мужчина, трижды достойный носить папаху. Мы
так и сделали: нарядили его в черкеску и надели на него папаху - и бывший
тверской крестьянин и питерский рабочий стал настоящим горцем... Мы с
Микаилом тогда прошли и проехали не одну версту по нашей земле, его
интересовало все, что делалось у нас, ибо он был посланец Ленина...
- О каком это Микаиле ты говоришь, старик?
- Вот об этом,- и старец достал из внутреннего кармана перевязанный
бечевкой потрепанный бумажник, где хранил всякие бумаги, письма, справки и
квитанции, и извлек старую фотографию.
Старик сидел, подложив полы бешмета под себя и, привычно скрестив ноги,