"Ахмедхан Абу-Бакар. Кубачинские рассказы" - читать интересную книгу автора

каждый плод - не меньше арбуза.
Бахадур слушал кузнеца с недоумением, но быстро сообразил, что хозяин
решил повеселить гостей и его, Бахадура, приглашает быть партнером в
розыгрыше.
- Точно, дядя! - с ходу подхватил юный гость. - У нашего председателя
именно такие рощи, если считать орешник за анар, орех - за гранат, а
двухпудовую гирю- за штангу в шестьсот килограммов!
Мастер схватился за живот. Инженер поперхнулся так, что жене пришлось
постучать своего супруга кулачком по широкой спине.
- Вот тебе и анары, Асхаб! - закатывался мастер Максуд, хлопая в
ладоши.
- Что ты говоришь, парень, - вскипел кузнец, - ты что, не видел
республиканскую газету, где рощи нашего председателя сравниваются с
хвалеными цитрусовыми плантациями?!
Бахадур и эту шутку оценил по достоинству:
- Верно, дядя! Это только здесь в городе не знают, что наш аул окружен
райскими садами: ветви ломятся от плодов; одно дерево по-разному плодоносит:
внизу - манго, наверху - бананы, справа - финики, слева - ананасы!
- Замолчи! - рявкнул кузнец. И тут же прихлопнул рот рукой: не следует
так вести себя с гостем, хотя он и младше тебя. - Ты, парень, напрасно меня
на смех поднимаешь...
- Я?! - изумился Бахадур. - Это вы, дядя, разыгрываете всех нас...
- Нет, ты вспомни, на всю первую страницу газеты был снимок: наш
председатель в анаровой роще, - не унимался кузнец.
- Для славы чего не сделаешь, чтоб в газету попасть, наш толстяк мог и
в чужой сад залезть!..
- Как ты сказал о нашем председателе? "Наш толстяк"? Кто это?..
- Да наш же, Мустафа, помните, дядя, пришел Мустафа с войны: самый
худой и самый длинный. А теперь посмотрели бы: апогей с перигеем сравнялись,
очень упитанный стал. Может, и от возраста...
- Мустафа?.. Упитанный? А куда вы дели председателя Алибека? Маленький
такой, рванулся в небо на метр сорок вместе с папахой!..
- Не было у нас Алибека... - Парень нахохлился, ну точь-в-точь воробей
в дождливый вечер. - Я с детства помню только одного председателя - Мустафу.
Толстяка Мустафу.
- Стой, стой, друг! Скажи-ка, ты сам из какого аула?
- Я?!
- Нет, ты!
- Из Гулебки я...
Теперь за столом громче всех хохотал кузнец. Остальные усмехались,
понимая, в какое неловкое положение попал воробышек. Кузнец поднялся со
своего места, подошел и обнял пария за опущенные плечи:
- Я, дорогой, из аула Банава, есть такой, недалеко от Дербента. Ваши
Гулебки - вон они где, в Сирагинских горах, а мой Банава - вон он где, у
самого синего Каспия. Ясно?!
Бахадуру все стало ясно: ошибся, ох как ошибся он, сев за чужой стол.
Он поднялся, поправил пояс и оглядел собравшихся:
- Простите-извините меня, почтенные. Я виноват и перед вами. Пусть
всегда в этом доме будет так тепло и радушно, как сегодня. Мать сказала: не
может того быть, чтобы ее брата из рода Сурхаевых не знали в городе; для нее